Мокрые шалости

и подбородок. А вот к третьему выстрелу прицел немного сбился, так как Верка хотела снова засосать мой кончающий член своим ртом. Поэтому третья струя забрызгала Вере весь лоб, брови и даже немного волосы у левого ушка.

Так и не добравшись повторно губами до моего члена, Верка вдруг упала спиной в мягкое кресло и запустила обе свои руки под колготки. Она бешенно натирала клитор и почти кричала от удовольствия. Она даже не почувствовала, как я спустил с нее колготки и трусики до щиколоток, чтобы посмотреть, как она онанирует. Наконец, взвизгивая, она тоже забилась в оргазме и ее мокрые руки бессильно свесились по сторонам кресла. Все ее лицо было в сперме, ниже колен бесстыдно раздвинутых ног натянулись мокрые колготки, а из щелки между ног стекала на кресло слизь.

Я понял, что по крайней мере на какое-то время Вера останется некоммуникабельной, одновременно почувствовав, что мне нужно отлить. Забыв, что я в чем мать родила, я направился к туалету, как вдруг из ванной комнаты, находившейся рядом, вытирая голову махровым полотенцем, в распахнутом халатике вышла Марина. От неожиданности она вскрикнула, уронила полотенце и закуталась в халат. Мне тоже стало неловко, отчего я аж остолбенел. Взгляд Марины упал на мой обессилевший член и на лице ее высветилась обида.

— Тебе что, совсем меня не хочется? — сказала она и вдруг скинула халат. Ее чистое только что вымытое тело было шикарно: маленькие твердые груди, узкая талия, большущая попка, длинные стройные ноги.

— Ах ты импотент! Тебя надо наказать, — заявила вдруг Маринка. — Ты должен целовать мне ножки, да как следует! Становись на колени!

Я почему-то послушно опустился, дотянулся губами до ее стопы и чмокнул ее.

— Без души целуешь, — обиделась Марина, — давай-ка взасос!

Я снова повиновался, припал широко открытым ртом к ее коже и, немного втянув в себя, чуть поласкал языком. Кожа Марины была гладкая и загорелая. Маринка еле слышно застонала, и рука ее непроизвольно опустилась на лобок.

— Вот уже лучше. Теперь пальчики пососи, — и она чуть приподняла ножку. Я охотно выполнил ее просьбу: пососал ее большой пальчик, а затем взял в рот всю ее ножку. Тут я принялся делать те же движения, что и Верка, когда удовлетворяла меня ртом. Маринка закатила глазки и принялась тихонько ласкать себя. Было видно, что между ног у нее уже стало влажно.

— Милый, да, еще вот так, — тихо стонала она, — ласкай меня.

Прямо перед моим лицом ее длинный средний палец полностью ушел в скользкую половую щель.

— Я сейчас кончу, — выдохнула Маринка, — пожалуста, полижи мне пяточки, я так этого хочу...

С этими словами она, не переставая ласкать себя, легла на спину и задрала ножки. Прямо передо мной на полу лежала обнаженная девушка, только что вышедшая из-под душа, с мокрыми раскинувшимися по подстеленному халатику волосами, и бесстыдно ласкала себя, подставив мне для пущей собственной услады розовые пятки. Что ж, я принялся лизать их страстно,