Лучший друг лучшего парня

комнату. Конечно, плачу, молюсь, пока не засыпаю — алкоголь действует. Просыпаюсь от ужасного кошмара, который меня не отпускает, даже когда я осознаю, что уже проснулась. Начинаю метаться по комнате, уговаривая себя: это сон, это сон. Страх сойти с ума гонит меня на кухню. Из кухни еще какая-то дверь, бессознательно толкаю, оказываюсь в спальне. Гоша подскакивает. Я начинаю биться в истерике. Сейчас сама не знаю, какой бес в меня вселился (может быть, бес маленькой шлюшки?), потому что заходить к молодому мужчине посреди ночи в спальню, в его футболке и трусах — идея, конечно, на вес золота.

В голос рыдаю, залезаю с ногами на кровать, сквозь сопли пересказываю содержание кошмара. Он деликатно садится рядом, утешительно меня приобнимает. Мы оба замираем. Все. Меня как током обдает. Мгновенно отпускает мой кошмар и я переключаю интерес на офигительнейшее тело, от которого меня сейчас отделяет пара сантиметров.

Надо сказать, что и у меня тело ничего, поэтому, очевидно, его навещает та же мысль. Ничего не помня, ни о чем не думая, я поворачиваюсь и прижимаюсь к нему грудью. Он каменеет, потом мягко отодвигает меня, отходит на другой конец комнаты и напряженно выдает, что, блин, это нехорошо. Я чувствую себя полным дерьмом, виснет короткая пауза, после которой он заключает: «... это нехорошо, но я дико тебя хочу. Уже давно об этом думаю, жалею, что у тебя нет сестры-близнеца». Поворачивается ко мне и умоляюще смотрит: «Пожалуйста, давай сделаем это один раз, и это останется только здесь и между нами». Я киваю. В следующее мгновение уже дышим рот в рот. Он стягивает с себя и с меня одежду. Мы лежим вполоборота, он кладет мою руку на свой член, в это же время своими сумасшедше длинными, изящными пальцами начинает поглаживать мою пышущую жаром, мокрую киску. Я плюю себе на ладонь, дрочу ему и извиваюсь бедрами, поскуливая от удовольствия. «Шлюшка», — — рычит он, вводя в меня палец, потом вставляет его же мне в анус, затем дает мне его облизать.

— Говори, чего ты хочешь?

— Чтобы ты меня трахал! — постанываю я.

— Где твое место?

После нескольких наводящих на мысль шлепков я догадываюсь, что на его члене.

Он надевает резинку, ставит меня раком, заставляя выгнуть спину, и входит в меня. Я заполнена им и мне нечеловечески хорошо. Он начинает биться об меня, шлепая задницу и пощипывая соски. Я ору от удовольствия, не думая ни о соседях — ни о чем. Я бешено двигаюсь ему навстречу, как сучка, разве что не высунувши язык. Он меня переворачивает, ложится сверху, замедляет темп, мягкие губы посасывают мои. Он не делает ничего особенного, но у нас происходит такая сцепка, что я бьюсь в экстазе, мы вновь ускоряемся и отчаянно тремся, стучим друг о друга, постанывая в унисон. Я кончаю, через секунд десять кончает и он.

Мы продолжаем любить друг друга весь остаток ночи с перерывами на то, чтобы