остыть и опять разогреться. Я раскачиваюсь на нем — он насаживает меня на себя. Он дрючит меня на кухне и в ванной, трахает меня в рот и кончает мне на грудь. Он входит в меня сзади, прижимая к леденящему стеклу балкона. Просит потереться киской о подушку, и я кончаю верхом на ней, извиваясь и сжимая свои груди, сразу после чего он остервенело дерет меня, закинув мои ноги себе на плечи. Все как в кино, какого я никогда не видела. Мы засыпаем в объятьях, сплетясь, как животные.
Я просыпаюсь, когда он уже одет, собран, сдержанно приветлив и вежливо отстранен. Выходим из дома вместе, подбрасывает до метро. Пока. Пока.
Виделись после этого пять раз. Не смотрит на меня, но один раз все равно зацепила взгляд исподлобья: глаза — угли. Может быть, это ненависть, а не то, о чем страшно подумать. Чего я больше всего боялась, так это презрения. Его нет. Понимает, что его измена не меньше.
Я люблю своего парня. Я бы никогда не стала встречаться с Гошей. Но все чаще перед глазами мелькает картина: мы живем втроем и по ночам страстно, сладко, судорожно, утомительно любим друг друга. Предыдущая мечта, хоть и при печальных обстоятельствах, сбылась. Так что — кто знает?