Учительница

тело не предало ее столь подло и неожиданно.

Как бы она поступила? Да она просто вырвала бы все космы этим малолетним извращенкам, а потом, как следует наказав дочь, выгнала бы остальную парочку из колледжа, закрыв тем самым все пути к Сюзанне. И пусть бы они только попробовали подойти к ней на расстояние менее пятисот ярдов. А уж о дочери она бы позаботилась! Пенни сама представила, какой консилиум из психологов и сексопатологов она бы собрала со всей страны.

Но, черт возьми! Теперь этот консилиум нужен был ей самой!

Подумать только! Четыре года сплошного бесцельного онанизма! Четыре года исканий, сомнений и надежд! Четыре года вранья самой себе!

И что против этого?

Против этого — получасовая картинка трех нагих тинэйджеров женского пола, занимающихся даже не настоящим лесбосом, а так — баловством, повергнувшая Пенни в оргазм, принесший последнее за те же четыре года полное удовлетворение. И без всякой мастурбации!!! Вот это — да!

Все же, просидев в ресторане часа полтора, Пенни более-менее смогла успокоиться. Она даже поела своих любимых бараньих ребрышек и запила их семилетним красным Bordeaux. Оставив, как всегда, пять фунтов на чай, женщина решила вернуться домой и поговорить с дочерью. Нет, не о том, что она подглядела, а просто. Как мать. «А там — посмотрим», — решила Пенни.

Сюзанна сидела в гостиной и смотрела новости. Пенни вошла в комнату как раз, чтобы услышать, как очередная прилизанная мерзость мужского пола противным писклявым голосом сообщила с экрана, что Палата Лордов только что подписала закон о дополнительных инвестициях в сферу образования. «Господи, ну хоть одна хорошая новость за день», — пронеслось в голове у безнесменши.

Сюзанна обернулась и подарила матери ослепительную улыбку:

— Привет, Ма! ...Ты что-то сегодня совсем поздно? — Видимо новости не очень интересовали Сюзи, и она смотрела их скорее по привычке. Теперь же девушка позабыла о телевизоре и полностью переключила внимание на родительницу. Она даже опустила голые ноги на пол, машинально попав в тапочки-игрушки, и поправила сбившийся с одного плеча желтый домашний халатик до колен.

— Здравствуй, крошка! — Сюзанна очень любила в детстве, когда Пенни называла ее именно так. Но сегодня это слово прозвучало неожиданно, что сразу вызвало на лице девушки удивление. Пенни спросила себя, почему Сюзанна удивилась, и сразу же сама себе ответила — последний раз она называла так дочь года полтора назад. Пенни неожиданно уразумела, что причины ориентации дочери нужно бы поискать еще и в себе самой.

— Есть хочешь? — Сюзанна очередным вопросом вернула мать на грешную землю, но Пенни опять не смогла сосредоточиться. Она с нежностью посмотрела на дочку. Ей вдруг стало стыдно. За то, что она смотрела на дочь и даже не знала, откуда у нее этот халат, где она его купила и как давно. За то, что она вообще не интересуется ее делами, а только раздает указания: купи то, не трогай это, учись тому то, дружи с той то, и так далее. Пенни стала припоминать, что