Корабль страсти (блядский корабль)

своей работы, так его казна совсем опустеет. Марк разгневался, бросил в лицо Калигуле, что ты не шлюха, а он скверный правитель, если весь свой доход получает, как презренный сводник. Калигула пришёл в ярость и приказал убить Марка. Его зарубили у ног цезаря и тот омыл свои сандалии в пролитой крови.

Ужасная тоска, громадная и тяжкая, как Тарпейская скала (17) легла на сердце Эмилии. Но она не заплакала, не закричала, лишь плотно сжала губы и в глазах её появилось, что-то тёмное, злое и кровожадное. Видя состояние дочери, сенатор снова обнял её и торопливо заговорил:

— Прах Марка отправили в его дом. Ты, тоже можешь вернуться туда. Но я предлагаю ехать ко мне. Не плачь, дочка, скрепи своё сердце. Мы подыщем тебе достойного мужа, не менее достойного, чем был Марк Терций Флавий. И никто, слышишь, никто не посмеет даже заикнуться о твоём позоре! Я всем заткну глотки!

— Отец, это правда, что цезарь убит?

— Да, дочка. Вчера перед началом второго завтрака в подземном переходе свершилось справедливое возмездие тирану. Его самого, жену Цезонию и их мерзкого отпрыска Юлию Друзиллу отправили в Аид. Ну, а теперь идём. Незачем здесь больше оставаться.

Они прошли через толпу и выбрались на широкую припортовую улицу. Здесь стояло множество экипажей. Для Эмилии была приготовлена закрытая повозка и возле неё стояла заплаканная служанка Лидис. При виде Эмилии, рабыня бросилась к ней.

— Госпожа!

Юная матрона подняла верную рабыню с колен и улыбнулась ей.

— Всё хорошо, Лидис. Едем домой.

— Как исхудала моя госпожа, осунулась. А одежда! Какая ужасная плебейская одежда на тебе! — причитала Лидис, суетясь возле экипажа.

Пока шли приготовления к отъезду, Эмилия отошла чуть в сторону и посмотрела на огромный корабль. Как забыть теперь его? Как вычеркнуть из памяти? Возможно ли это?

Разъяренная толпа, уже оттеснила стражников в сторону, многие бежали сами, опасаясь расправы. Люди ворвались в «Меч Посейдона» и что творилось теперь внутри, было даже страшно представить. Из корабля выводили плачущих женщин, потом дважды выволакивали голых клиентов. Под кровожадный рёв толпы мужья и братья топтали их, пинали и кололи кинжалами, мстя за поруганную честь женщин своей семьи. И это было только начало. Ещё немало крови прольётся сегодня и в Остии и в Риме.

Кто-то схватил Эмилию за локоть, резко и бесцеремонно прервав её мысли. Она обернулась и увидела ухмыляющуюся физиономию Адмара. Чуть в стороне стоял Мураб.

— Эй, куда это ты собралась? — пуниец слегка дернул юную матрону за руку. — Как ты вышла? А мы решили с другом тебя снова посетить.

Судя по всему эти двое ещё не знали, что случилось и не были в курсе последних новостей.

— Убери руку, грязный раб! — бросила Эмилия, резко высвобождаясь из захвата.

Нижняя челюсть пунийца от удивления отвисла. Эфиоп же, вытаращил глаза.

— Эй, киска, что за...

Тут, Адмар осёкся. Сначала оглядевшись по сторонам, а потом бросив взор в сторону порта, он кажется начал понимать, что происходит нечто