Корпоративный календарь. Январь.

этой позе ей пришлось чуть

раздвинуть ножки, и теперь мне была видна её промежность. Гладкие нежно-розовые

губки были плотно сжаты, скрывая за собой вожделенную дырочку, так что я едва

сдерживался от того, чтобы не броситься вперед и не раздвинуть бархатные Светины

ножки руками, увидеть сокровенное местечко и впиться в него губами. Чтобы отвлечься,

я подбадривал девушку комплиментами.

Светлана улыбалась в камеру, а я жадно рассматривал её девичьи прелести. Через

некоторое время мне показалось, что её промежность чуть блестит. Ещё чуть позже я

...уже был уверен, что девушка возбуждена: губки чуть покраснели и блестели влагой,

маленькая капелька собралась и медленно скатилась вниз, к попке. Эта капелька

практически свела меня с ума. Я чувствовал жар во всем теле, и не мог думать ни о

чем, кроме обладания этим прекрасным девичьим телом.

Макс, казалось, был спокойнее.

— Отлично, Январь готов. Переходим к Маю? Алекс?

Я отошел от дивана, держа зеркало в руках, чтоб Света и Макс не видели моего

возбужденного состояния. Член разрывал джинсы и рвался вперёд.

Май мы снимали без дивана: Светлана стояла в углу, упираясь обеими руками в стены и

чуть обернувшись. Разноцветные шёлковые ленты струились с её плечей вниз, едва

закрывая грудь и попку. Стройные ножки были обуты в белые туфельки на высоком

каблуке. Застёгивая их на Светиной ноге, я ещё раз невзначай скользнул взглядом по

промежности в поисках влаги — — губки всё так же сияли и манили своей сочной

глубиной.

Я вздохнул и пошёл к Максу. Тот что-то рассматривал и подкручивал в фотокамере.

«Наверняка сделал максимальный зум и смотрит крупный план, негодяй», ухмыльнулся я

про себя. Внезапно он отпрянул от окуляра и подмигнул мне. Я автоматически подмигнул

в ответ.

Сентябрь оказался самым сложным испытанием. Светлана снова лежала на диване, закинув

ногу за ногу, а я должен был держать ленты, которые развивались под искусственным

ветром от офисного вентилятора. Ленты скользили по её телу, дрожали и

перекручивались в потоках воздуха вокруг её нежной груди, касались лона и бёдер.

Макс сделал, наверное, полсотни снимков, но на всех соски или лобок было слишком

хорошо видно. Ленты ухитрялись убежать как раз в тот момент, когда мы делали

очередной снимок. Взять больше лент мы не могли — — будет похоже на веник. Мы

задумались.

— Давай их чуть приклеим? — — предложил Макс. — — Только краешком, и всего одну-две?

Я понял идею, Света тоже сообразила, но была не в восторге.

— Чем ты их там приклеишь? — — улыбнулась она.

— Кусочком скотча. Не бойся, он сам отвалится уже через три минуты.

Скотч хорошо прилип к груди, но на лобке клеиться не желал. Я прижимал очередной

кусочек к краешку нежного Светиного треугольничка и дрожал от возбуждения. Света

тоже пыталась помочь, но в основном только мешала, потому что от её движений

отклеивалась лента на груди.

Надавливая большим пальцем на скотч, я прикоснулся кончиками указательного и

среднего к влажным губкам Светиного влагалища. Пальцы заскользили по поверхности, я

не удержался и погрузил их прямо в горячую глубину. Света посмотрела на меня широко

раскрытыми глазами, а потом мельком взглянула на Макса. Макс был занят лентой на её

груди.

Я