теперь ладони сами нашли рот и щёки. Она опять наливалась краской. Ей казалось, что пялятся на неё. Её сведённые ноги хотят раздвинуть, чтобы заглянуть под полотенце. Возбуждение прилило к её ещё не протрезвевшей голове, Катя хотела вскочить и убежать, но тот же самый страх, который гнал её прочь, удерживал её на месте.
Вопреки ожиданиям, парни не набросились на Лену.
— Красавица! — одобрительно покачал головой Андрей.
— Да, просто супер, — заплетающимся языком вторил Витя. — Люблю я нудистов.
Все заржали.
— Может, нам всем раздеться? — прожевал слова Ганичев.
Он весь вечер улыбался своей фирменной улыбкой, довольной и простоватой. Теперь эта круглая улыбка превратилась в застывшую маску вожделения.
— Не, Катя будет против, — в очередной раз театрально выразил озабоченность Андрей.
— Может и нет, — буркнул Витя.
— А ты у неё спроси, ты же её брат, — продолжил игру Андрей.
Все захрюкали смешками. Общение со строгой Катей через брата добавляло пикантности в положение на гране фола.
— Кать, а Кать, — заканючил Витя.
Все опять заржали. Катя сама сидела как на иголках. Возбуждение, стыд, наконец этот дурацкий смех и Витин голосок добили её окончательно, она зафыркала в кулачок, давясь от смеха.
— Ну К-а-ать, — растягивал имя сестры Витя, поигрывая при этом бровками.
— Да можно, что я, — пискнула она, отворачиваясь.
— Ура! — заорали ребята.
Они стянули с себя полотенца, кинули их под ноги на вторую полку. Катя боялась проявлять интерес, поэтому смотрела прямо перед собой и немного в сторону. Возбуждённая происходящим, она не заметила, как пяточки оторвались от лавки и зависли в воздухе. Напряжённые пальчики застыли в изогнутом положении, ногтики заскребли по дереву. Она ёрзала попой, косясь в сторону хихикающих парней. Они шушукались, как тараканы, обсуждая, видимо, её нежелание скинуть с себя полотенце.
— Может, парку поддать, а? Девчонки, как вы на это смотрите? — обратился к ним Макс, сидевший ближе всего к девушкам.
— Да можно, — лениво отозвалась Лена. Она сидела ровно, выгнув спину в пояснице, раскрыв бёдра и явно не стесняясь показывать свою киску парням.
— А ты как, Катя? — простодушный голос Макса избавлял от необходимости думать о последствиях.
— Да, можно, — она закивала.
Макс соскочил с лёгкостью оленя и, встав напротив девушек, вытянулся во весь рост. Он стоял под самой лампочкой, почти касаясь её головой. Его заросшее хозяйство, размером с добрый кулак покачивалось в паху связкой из разомлевшей розовой мошонки и толстой колбаски. Катя невольно сжала губки в ухмылке, глазки метнулись влево на парней, затем на пол. Она попробовала изучать свои руки, маникюрчик, но гениталии Макса, выставленные на самое видное место в парилке, невозможно было выкинуть из головы. Головка члена выдавалась контурами под тонкой кожей, толстая вена, берущая начало у основания, разделяла орган ложбинкой, расползалась венками по стволу, который тяжело покачивался вместе с яичками, стоило лишь Максу переступить с ноги на ногу. Катя и хотела бы захихикать, но все уже, видимо, привыкли к разоблачению, и только она одна оставалась закомплексованной дурочкой.
Парни вернулись к разговору