Коктейль Молотовой

о машинах и правах на вождение. Макс зачерпнул водички, его яйца красочно колыхались между ног, Катя не могла оторвать от них взгляд. Пошёл эвкалиптовый пар, медленно наполнил пространство густым приятным запахом.

— М-м-м, какая прелесть! — выразила общее восхищение Лена. Она обхватила грудки руками, как делала это в раздевалке перед зеркалом. Соски торчали между пальцами, Лена явно натирала их, испытывая возбуждение.

— Ну всё, я пойду, — пискнула Катя, подхватилась и побежала к выходу.

— Кать, ты что, домой? — с тоской протянул Андрей.

— Не, я там посижу, — она прикрыла дверь, оставляя ребят наслаждаться видом голой Лены.

Голова немного кружилась, алкоголь ещё не выветрился, возбуждение, но не интимного, а нервного порядка, достигнув в парилке максимума, быстро уступало место апатии.

«Чего я так испугалась? — думала Катя, приходя в себя. — Подумают ещё, что я испугалась».

Она хотела вернуться, чтобы не давать парням повода для смеха, но ноги сами несли её в предбанник, где воздух был прохладный и не такой влажный.

Поляна, разложенная на столе, пробудила аппетит. Катя едва сдержалась, чтобы не схватить бутербродик с красной икрой и маслом. Она села в кожаное кресло и буквально провалилась в расслабленную дрёму. Тело внезапно налилось свинцом, словно усталость, накопленная за всю жизнь, придавила дополнительной тяжестью. Такого кайфа Катя никогда не испытывала. «Понятно теперь, почему людям так баня нравится», — думала она, улыбаясь краешком губ. Голод опять проявил себя, равно как и жажда. Она смотрела на стол, где помимо алкоголя, стояла упаковка сока. «Может, попить? — мучилась она, закусывая губку. — Не, подожду».

Послышался весёлый хохот, ребята возвращались из парилки. Катя инстинктивно свела коленки, напряглась, встречая их расслабленной улыбкой.

— Катя, всё хорошо у тебя? — первым поинтересовался Андрей.

— Да, спасибо, — она покивала головой, улыбаясь ещё шире. Ребята были завернуты в полотенца, даже Лена не поленилась закрутиться. Эта деталь приободрила Катю. Всё-таки не хотелось лицезреть их гениталии, чувствуя себя белой вороной.

Все уселись на диван, который полукругом оборачивал дубовый стол. Катя осталась сидеть в кресле.

— Предлагаю выпить за прекрасных дам, — озвучил общее настроение Ганичев. Он был красный, как рак, лыбился до ушей и явно чувствовал себя полноправным хозяином. Ребята поднялись, Катя с трудом вылезла из кресла.

— Можно мне сока? — тихо попросила она, когда Андрей с Витей начали наполнять бокалы.

— Конечно, Катюша, — отозвался Андрей.

— Катюша? — она усмехнулась.

— Можно я буду тебя так называть? — он подмигнул.

— Как хочешь, — она подхватила бутерброд с икрой.

— За прекрасных дам. За тебя, Лена, за тебя, Катя! — поднял бокал Ганичев. Его глазки возбуждённо блестели, бегали по кругу, натыкаясь на Катины груди под полотенцем, на Ленины ножки и попку.

Неожиданно Лена наклонилась и поцеловала его в губы громким чмок. Ребята засмеялись.

— С Днём рождения, — проворковала Лена, томно прикрывая веки.

— Да-а-а, — многозначительно протянул Макс.

— Похоже, здесь всё серьёзно, — подмигнул Ганичеву Андрей. — Не хотелось бы вам мешать, — он перевёл взгляд на Катю, дёрнул бровью.

— А вы нам и не мешаете, — слащавым голоском пропела Лена.