Переломанный вдребезги. Глава 6

всех, — делает многозначительную паузу толстячок.

Он берёт остро отточенный нож и начинает чистить и мелко-мелко резать овощи, пока одна единственная картофелина булькает в кастрюльке на электроплитке.

— Палыч, но у меня-то не жиринки, — начинает свою стародавнюю песню Константин, — хочу колбасу.

— Отожмёшься триста раз не прерываясь, получишь, — хитро щурится толстяк, — я помню, каким тебя Люся привела сюда. Сиси как у школьницы на выданье, а пузо как на третьем месяце.

— Блядь, Палыч, отожмусь как за нехуй делать, дашь тогда кусок докторской с мой кулак.

— Хуй тебе, — отвечает главный, — отожмёшься без остановок, получишь один сантиметр.

Люся едва кивает головой, Эльза делает движение губами, словно поцелуй. Толстяк не видит их ужимки и прыжки, они стоят к нему спинами. Аркашка усмехается. Он видел, как Костян отжимался пятьсот. Костик падает на раскрытые ладони и начинает быстро-быстро отжиматься от пола. Он не халтурит. Девчонки не поспевают произносить числа. Главный забыл про обед и смотрит с удивлением, как артист делает физическое упражнение. Не прошло и трёх минут, как Люся досчитала до триста

— Двесдвинстсем, двесдвинствосм, две девять, девять, триста!!! — подпрыгивает она и хлопает в ладоши.

— Да, я маху дал. Надо было на пятьсот забиваться, — говорит толстячок.

Он идёт к холодильнику достаёт кусок докторской колбасы, отрезанной по диагонали и отрезает ровно один сантиметр от неё.

— Палыч, ты в следующий раз не давай Маху, а лучше засандаль его Махине, — усмехается Костя, забирая оковалок колбасы, — я мог бы и на тысячу забиться, только потом меня хоть самого еби.

Он очищает шкурку и даёт куснуть сначала Люське, потом Эльке. Девушки раболепно и с благодарностью смотрят на него, с удовольствием пережёвывая вкуснотень.

— Проси, что хочешь, мой господин, — шепчет Эльза.

— Я твоя навеки, — ласково шепчет Люся.

— Костик, блядь, — громко вещает Палыч, — кормить шалашовок уговора не было. Пусть тоже отжимаются, сучки

— У него что, глаза на затылке? — шепчет Люся. — Дай ещё, милый.

— Хуй тебе в грызло, — запихивая оставшуюся колбасу чуть не в глотку, говорит её любовник и сожитель.

— Костя, ты гандон, — злючится Эльза, — я тебе пизду на нос повешу.

— А я тебе дома весь хуй и яйца искусаю, припомню эту колбасу, — выговаривает Люся.

— Вот тебе и раз! За свои же шанежки я же пидараз, — усмехается порноактёр, с удовольствием дожёвывая колбасу.

Аркашка сжимается пополам от смеха. Он такого уже не может вынести.

— А я тебе говорил, Костик, что благими намерениями выстлана дорога в Ад, а ты не верил, — говорит мужчина не оборачиваясь, — всё, труппа, обед готов, говорит Палыч, — жрать подано, господа.

— Ты кого трупом сейчас обозвал, плафон дырявый? — говорит Эльза.

— Ну всё, хватит, прекращаем балаган, за обедом без матов, а то я вам поганые рты мылом начищу, — хлопает в ладоши главный.

— Не соизволите ли передать кусочек хлеба, милейший? — говорит Эльза Аркадию.

— От чего же не соизволить, — отвечает Аркадий, — с превеликим удовольствием.

— Премного благодарна, — говорит девушка.

— Миледи, не сочтите за труд, — говорит Константин, — передайте,