Эра бесстыдства. Часть 3

живой. — произнесла Салиха неожиданно появившаяся в дверях балкона.

— Это я о тебе мечтал. — протянул я ей руки, не вставая с лежака.

— Пошли в комнату? Я не хочу, чтобы меня увидели в таком виде.

Я встал и посмотрел, в каком же виде её не должны видеть.

На ум сразу пришли слова дворовой песенки, которую я как-то слышал на концерте Кости Клячкина,

Но что мне делать с тобой такой,

На бронзовый бюст и умные книжки

Я брошу лифчик твой голубой

И смешные твои трусишки.

Ну, что-то в таком роде. Салиха была в одета только в ярко голубой атласный гарнитур, состоящий из узеньких трусиков и лифчика без бретелек в чашках которого, как на подносе, свободно лежали её груди со вздёрнутыми сосками.

— Восхитительно! — поднялись мы с моим дружком и двинулись на отступающую в глубь комнаты женщину.

Она остановилась у края кровати. Её руки растеряно метались по смуглому телу, стыдливо прикрывая те места куда падал мой сальный взгляд.

Я подошёл к ней вплотную и упёрся своим торчком ей в пупок и слегка толкнул. Она потеряла равновесие и ей ничего не оставалось делать, как только сесть на кровать. Член дыбился перед её лицом. Она обняла меня за ягодицы и прижалась щекой к фаллосу, потёрлась о него и повернув голову начала, нежно пощипывая губами и покусывая, медленно подниматься по стволу от мошонки к уздечке. Боже! Какие нежные у неё губы! У_У! Они, как упорный альпинист, взбирались по вертикали, цепляясь за неровности и гнули, гнули головку вниз, пока она не оказалась в плену её уст, сомкнувшихся на шейке. О-О!

Мои руки легли ей на голову, убирая чёрные, как воронье крыло, волосы за ухо. На миг мелькнула её белозубая улыбка и член нырнул в нежную волнующуюся бездну наслаждения.

Я был на грани. Ещё немного и всё то, что накопилось за несколько спокойных часов, могло выплеснуться горячей лавой ей в рот. Да, я бы получил удовольствие, но за этим ли пришла сюда эта совсем чужая мне женщина? Не в моих правилах доставлять наслаждение только себе. Нет, бывает конечно, не спорю, когда я использую женщин как сосуд для слива излишков спермы, бывает. Но скорее я останусь при своих, чем оставлю женщину без удовлетворения. Конечно, случаются и обломы, но...

— Салиха, остановись, милая! — потянул я член из её губ.

— Тебе плохо?

— Дурёха! Если ты не остановишься я кончу и потом долго не смогу войти в тебя.

— Я подожду, хоть до завтра.

— Нет! Нет! — выдернул я дёргающийся член. Ещё бы мгновение и всё.

Тяжело дыша, я упал на колени между её ног. Смуглый животик с глубоким пупочком покрыт испариной, кондиционер я не включил и было жарко. Перемычка голубых трусиков потемнела, и я решил освободить истекающую желанием узницу от последних оков одеяния. Голубые трусишки поползли вниз, но вместо чёрной каракульчи, которая раньше прикрывала её лобок, мне открывалось сжатое поле с короткой стернёй.

— Зачем ты это, глупая, сделала? —