Эра бесстыдства. Часть 3

провёл я рукой по щетине, откинув трусики.

— Я думала, что тебе нравятся бритые. Ведь у тебя, почти все такие?

— Вот дурёха! Ты ведь уже не девочка, а если хочешь таковой казаться, то, прежде чем идти ко мне, надо было тщательно выбриться. Тебе нравятся не бритые мужчины?

— Хм! После них щёки горят.

— Вот! И ты захотела устроить мне небритую подлянку?

— Что? Подл... — запнулась она на незнакомом слове.

— Ладно, проехали.

— Куда?

— К столу и будем пить шампанское.

— !!! ЁЁЁ!!! «Дом Периньйон»? Ты совсем охренела? Это же... бешеные деньги!

— Ну-ка. — отняла у меня бутылку Салиха. — Это не моя. Я принесла местное...

— Это я принесла! — возникла в дверях Кисса. — Мой первый мужчина должен употреблять хорошее вино.

— Кисса!? — выпалили мы хором.

— Да, мои хорошие, это я. Открывай, милый, открывай.

Касса была одета, но как та Шахеризада, в одни волны пенистого шёлка. Вот заразочка!

Я открутил проволоку на пробке и подождал, когда она вылетит и брызги накроют, непрошенную гостью, но нет. Шампанское было хорошо охлаждённое и мне пришлось выдёргивать пробку. Жаль. Месть не удалась. Я разлил вино по бокалам.

— За тебя, дорогой! За твоё здоровье. — Касса подошла и прильнула к моим губам.

Наверное, я полный дебил, но никакой особой разницы между этим и нашим «Советским шампанским» я не уловил. Вкусно, но не более того. И за что отдают такие деньги?

Пока я смаковал напиток, женщины явно перешли к конфронтации, каждая пыталась привлечь моё внимание.

— Кисса, покажи-ка нам свой лобок. — попросил я.

— Зачем?

— Ну, во-первых, я хочу им полюбоваться, а во-вторых, чтобы побрить Салиху, так чтобы это было красиво, но не как у многих.

— Давай я Фили позову, она знает в этом толк.

— Боюсь она сейчас занята. — Вспомнил я об Андрее. — Пожалуй, я сделаю это сам. Так. Бритву, мыло, воду, салфетку и рюмку водки.

— А! Я помню! «Тампон, тампон, спирт, огурец» — засмеялась Салиха.

— Верно. — опрокинул я рюмашку. — Ну, давай сюда своего ёжика?

— Ёжика?

— Да. Это дикобраз, но с короткими иголками.

— Ты чем брила? Кошмар! Вон какие пучки торчат.

— Я машинкой стригла. — покраснела женщина.

— А я делаю эпиляцию, потрогай какая гладенькая, — притянула Кисса к себе руку женщины.

— Это вы потом, без меня будете делать, когда отрастёт, а сейчас нужно картинку выдумать. Какие есть идеи? Так, хорошая ты моя, раскинь ляжки.

Почти чёрное кольцо ануса, коричневый «дымок» бархатистого гребешка вульвы и розовый огонёк клитора — чем не костёр? Решено.

— Ручка есть?

— Ручка? — протянули они ладони.

— Шариковая ручка, реn, реnсil.

Я аккуратно изобразил на лобке язык пламени пионерского костра.

— Ну как?

— Мне нравится. — похвалила Кисса мои художества.

— Может и мне покажите? — заёрзала задом Салиха.

Кисса принесла зеркало.

— Я себе потом такую цветную тату нанесу. — одобрила Салиха.

И началась работа. Я намыливал, сбривал, проверял щекой или языком гладкость выбритой кожи. Снова намыливал и скользким мыльным пальцем утопал во влагалище, тёрся о клитор и снова выбривал контуры рисунка. Я добился того