Графиня рисует

повалил её навзничь и ласкал языком её огромный розовый сосок. Манон глухо стонала. Но Лилиан знала, что это лишь прелюдия, их пару она запечатлеет чуть позже. Сейчас важно было поймать, запечатлеть Пьера и Мелиссу.

Девушка в персиковом платье, которое теперь было задрано так, что видны её крепкие ноги в белоснежных чулках, раскачивалась на качелях. То летела назад, то вперёд, прямо на выставленный вздыбленный член Пьера. Когда они соединялись, её лицо искажалось в экстазе, глаза закрывались, с губ срывался стон. Пьер тоже стискивал зубы и издавал рычание. Совсем как зверь. Зверь...

Лилиан была вынуждена рисовать одной рукой. Пока она ей набрасывала лица Пьера и Мелиссы, вторая рука лихорадочно шарила в складках одежды, тщетно надеясь нащупать заветный бугорок, который пылал, ожидая нежного прикосновения руки своей хозяйки.

Меж тем Раймон с Манон приняли нужное Лилиан положение. Раймон лег на спину, Манон оседлала его задом наперед, боком по отношению к Лилиан. Её полные бедра двигались, вгоняя член Раймона в свою пылающую бездну. Она закрыла глаза, и высунула кончик языка от острого наслаждения. Когда фаллос полностью проникал в неё, Манон с силой выдыхала:

— Уууух!

Лилиан поняла, что задуманная ей композиция была настоящей симфонией. Здесь совместились и изображение, и звук, и даже теплое осеннее солнце, что сейчас грело и без того разгоряченное лицо Лилиан.

— Ааааххх! — протяжно стонала Мелисса, когда качели приносили её к Пьеру.

— Арррр! — говорил в ответ Пьер.

— Уууух! — выдыхала Манон, а её губы хлюпали, проглатывая фаллос Раймона, который молчал, тяжело дыша.

Лилиан едва успела закончить эскиз второй пары, когда Пьер не выдержал, сдернул Мелиссу с качелей, насадил на себя, прижимая к стволу дуба, стал изливаться в неё, в порыве страсти зарывшись лицом в её медовые кудри. Мелисса обхватила его бёдра ногами, вторую туфлю она давно потеряла, на одной из ног съехал чулок, обнажая её прекрасную ножку. Она глухо стонала, таз её дергался, выдавая то, что и она достигла своего пика.

Уууух! — выдохнула Манон и тоже задергалась на члене Раймона, лакей же стал приговаривать:

— Хорошо... хорошо... хорошо...

По ногам Манон потекло белесое семя. Рука Лилиан дернулась, перечеркнув эскиз, она уронила мелок, отступила от холста, и зашлась в блаженстве, хоть ей так и не удалось коснуться себя.

Когда она пришла в себя, было тихо. Даже озорной ветер не шелестел первыми опавшими листьями. Четверо её слуг лежали на траве, обнявшись, опустевшие качели ещё слегка покачивались, словно не желая прекращать то, что происходило на них мгновения назад.

Лилиан дрожащей рукой взяла кисточку и осторожно смахнула лишний штрих.

— Можете немного отдохнуть, а потом продолжим! Нам надо успеть нарисовать всё до темноты! — сказала она слугам, но те не нашли сил отозваться.