Графиня и кастрат

Лилиан всегда любила подобные приемы и балы. Особенно, если на них собиралось столь блистательное общество. Но сегодня, на приеме в честь принца Субиза, она не могла заставить себя веселиться. Немудрено, шевалье Олифант более двух месяцев назад отбыл по приказу командования в Луизиану, где шла война с англичанами и индейцами, и с тех пор от него не было никаких вестей. Сначала она пыталась заглушить эту тоску играми с Мадлен, но после того, как она заставила служанку отдаться двум карликам, та покинула замок и больше её никто не видел. Юная Мари, которая графиня вызывала к себе, потушить бушующий в ней огонь страсти была слишком неопытна, к тому же не отдавалась этому удовольствию в полную силу.

Конечно, здесь были её прежние любовники, но разве могли они сравниться с шевалье? Это все равно, что есть остывший луковый суп после чудесного соуса с трюфелями. В этих мыслях и тревогах прием пролетел почти незаметно. Вот уже глубокая ночь, близилась кульминация, выступление знаменитого кастрата Анжинелли.

Гости собрались в афитеатре замкового парка. Многие были настроены скептически, здесь во Франции не любили итальянскую оперу, а еще больше не любили кастратов. Но сам король оказался горячим поклонником этих странных людей, и следом за ним и принц Субиз изъявил готовность и желание послушать удивительное пение. Потому, никто не смел выражать скепсис вслух.

Декорации на сцене изображали античный дворец, сегодня перед господами разыгрывалась опера «Улисс и Цирцея». Сначала на сцену выбежали поросята. Не те грязные животные из крестьянского хлева, милые чистенькие свинки, украшенные бантиками. По амфитеатру пошел смех и одобрительный гул. Следом за ними вышла женщина невероятно высокого роста, несколько нескладная, с небольшой головой, капризно поджатыми губками. Она обвела глазами зрителей, задержавшись взглядом на графине. Лилиан смотрела в ответ, на мгновение забыв о приличиях. Сложно было оторваться от этих огромных васильково-голубых глаз.

Женщина запела. И зал затих, поскольку мало кому доводилось слышать столь чудесный голос. Он сочетал в себе силу мужского, высокий тембр женского и невероятную звонкость и чистоту детского голоса. Это был глас с небес. Не зря кастрат взял себе псевдоним Анжинелли. Даже у маркизы Дессеншаль, которая больше других была недовольна идеей с кастратом, на глазах выступили слезы восхищения. Лилиан забыла обо всем на свете. Пение будоражило её, возносило на самые небеса. Ничего больше не существовало в этом мире, лишь этот удивительный человек, то ли мужчина, то ли женщина и его чудесный голос.

Графиня представила себя сидящей на облаке, рядом сидело чудесное существо ангельской внешности. В руке оно держало длинное белоснежное перо, кончик которого легко касался тела Лилиан. Перо скользило то по огромным грудям графини, задерживаясь особо на розовых сосках, по спускались к животу, то чуть ниже, нежно щекоча клитор. Лилиан изнемогала и млела от удовольствия. Правой ступней она гладила существо по лицу, кожа была нежно и атласной.

Кончик пера слегка раздвинул колечко ее заднего прохода. Тем