Учительница

под любым предлогом оставить Ами ночевать здесь.

Пятое: каким-нибудь образом проследить, что девочки, находясь в переполненных чувствах и оставшись наедине, уже перешли от слов к делу.

И, наконец, шестое: вовремя застать их «на месте преступления», утащить Ами к себе в комнату якобы для разговора, а Сюзанну оставить у себя внизу.

Самым сложным, конечно, представлялся пункт пятый. Нет, не то чтобы Пенни была не уверена в том, что девочкам захочется чего-то большего, чем слова. Наоборот, она бы поставила на это тысячу против одного. Но вот застать? Все нужно было сделать очень вовремя, иначе весь план рухнет. Чуть позже или чуть раньше — провал всей операции. В остальном Пенни была спокойна. В конце концов, она решила пока действовать по первым четырем пунктам, а там — как кривая выведет. «Придумаю что-нибудь», подумала хитрая мать. Ами — большая умница, и сначала нужно было перехитрить ее.

Она буквально заставила Сюзанну выпить валерьянки, и пошла наверх, чтобы ее не было слышно.

Вопреки ее ожиданиям, Ами взяла трубку очень быстро. Причем, ее ответ только добавил уверенности Пенни — девушка, с и так-то глухим голосом, говорила отрывисто, будто постоянно перебарывая себя, чтобы не заплакать. Можно было подумать, что она говорит из подземелья:

— Да, слушаю В-вас.

— Ами, это ты? — Пенни, напротив, хорошо владела своим голосом. У нее был хороший шанс, но он был только один. И она не собиралась упускать его из-за минутной слабости. — Это мама Сюзанны. Узнала?

— Да! — Лаконичность ответа была максимальной.

— Ами! Ты не удивлена тем, что я звоню тебе. — Женщина решила избрать дипломатический путь.

— Немного! — С первого раза дипломатия не сработала.

— Я хочу поговорить с тобой об очень серьезном деле. Ты не против, Ами?

— Поч-чему бы, и н-нет? — Пенни не учла, что Ами уже пятый день находится в таком состоянии. Девушка держалась изо всех сил, но понимая, что речь, скорее всего, пойдет о Сюзи, она все хуже могла контролировать себя.

— Я хотела поговорить с тобой о Сюзи. — Пенни взяла, наконец, быка за рога. — Я знаю, что Вы поссорились. Не знаю, правда, из-за чего, — как мы знаем, Пенни всегда умела врать лихо, — но я хотела сказать тебе, что ей очень плохо. Вижу, что и тебе не лучше. — На другом конце трубки послышался печальный всхлип, который, впрочем, сразу же был завуалирован якобы случайным покашливанием. — Я хотела тебя попросить кое о чем.

— Ну?! — Вообще-то, неплохо воспитанная Ами всегда старалась в разговорах с матерью Сюзи добавлять ...«мисс Пенни». Сейчас воспитанности как не бывало, но хозяйка Дагенхема не стала заострять на этом внимания.

— Я имею в виду то, что она очень сильно расстроена. Она даже плачет! — Пенни не стала уточнять, что плачет Сюзанна только один день, а не пять, как Ами. — И мне кажется, что еще немного, и она не выдержит и позвонит тебе. Я хочу попросить тебя, чтобы ты не отталкивала ее. Ты меня понимаешь? Ты знаешь, Ами, как