Гейша

майке с надписью «Адидас». Татьяна увидела это и прыснула в кулак.

— А ты — молоток. Знаешь что носить! — засмеялась она.

— А что? — не понял он.

— «Если носишь «Адидас», то любая девка даст!» — слышал такую шутку?

— Не-е-е, — проблеял он.

Петр пристроился к ней сзади и стал вводить свой «хобот». Попав, он заработал быстрыми, сильными толчками.

— За открытый секс, ребята! — поднял я рюмку и, не успев ее выпить, увидел в дверях своего верного оруженосца мичмана Бутс. В руках он держал фотоаппарат «Поляроид».

— А у нас гость! — прищелкнул я пальцами. Ребята замерли, оглянулись на дверь, и в этот миг яркая вспышка почти ослепила их. Через несколько минут фото стало великолепным. Я взял его и положил в нагрудный карман тужурки. Повернувшись к голой паре, жестко сказал: — Фенита ля комедия! Вы Танечка, свободны. Спасибо вам за компанию. Вы успешно выполнили специальное задание командования. А ты, Петя, потрудись, чтобы завтра к обеду твой акт был у меня на столе. Я не гордый. Пятерки у нас не в моде, но твердую четверку я заслужил. Ты же не хочешь, мой друг, чтобы это фото появилось на ночном столике в спальне твоей супруги. А?

— Твоя взяла! А еще друг называется. Хрен с тобой. Будет тебе четверка...

... Прочитав акт, я понял, что Петр сдержал слово, часть вытянула на твердую четверку. Я тут же вернул ему фото.

— Я возвращаю ваш портрет, — сказал я ему при этом.

— Вы негодяй и шантажист, Негоро! — с пафосом ответил он, пряча фото в карман.

— Чего не сделаешь ради флотской дружбы! — улыбнулся я и фамильярно потрепал его по плечу. — А фотку-то порви...

— Еще чего! На ней же настоящая «Гейша!». Это память на всю оставшуюся жизнь... А как она трахается! Песня!

Я согласно кивнул, так как о способностях Танечки в этом деле давно знал не понаслышке.

Эдуард Зайцев.