Танго втроём

восхитительна. Игорь бесстыдно, бесцеремонно разглядывает меня, а сзади о попу своим вздыбленным членом трется Макс. Впрочем, Игорь не ограничивается одним рассматриванием, он рассматривает и изучает, берет меня за сосок и сдавливает, наблюдая за моей реакцией, за всхлипом, вырывающимся из меня. Потом его пальцы двигаются вниз, изучают мою влажность, сдавливают клитор. Всхлип сменяет протяжный стон. Он опускается на колени передо мной, раздвигает мои ножки, целует живот, потом ниже, и его язык проникает через мои сочащиеся влагой губки. Из последних сил пытаюсь сжать ноги, потому что если я пушу туда этот настойчивый язык, пути назад точно не будет. Хотя, наверное, его уже давно нет, нет с того самого момента, когда я открыла дверь Максиму, или чуть позже когда позволила ему дотронуться до себя, а может пути назад не было уже тогда, когда я начала встречаться сразу с двумя. Игорь держит крепко не позволяя мне сдвинуть ноги, его язык во всю изучает мою влажность, так настойчиво и нежно. Что он творит своими губами и языком? Сдавливает клитор, посасывает. Это так чувственно, мое тело охватывает напряжение, я выгибаюсь дугой. Чем сразу же пользуется Максим, запрокидывает мою голову слегка на себя, целует меня в губы, жадно, страстно, перекрывая мне и себе воздух, а его руки настойчиво мнут грудь. Никогда ничего подобного не испытывала, кажется я попала в щупальца осьминога, надо сказать очень знающего осьминога. Да он знает, как превратить разумную женщину, иногда излишне возомнившую о себе, в бьющееся в пароксизме страсти животное.

— Не могу больше, — шепчу прямо в выпивающие мое дыхание губы Максима, — не могу больше. Наконец он отрывается от моего рта.

— Что Аленушка, нравится тебе, — Макс внимательно смотрит в мои масляные, пустые от желания глаза. Язык Игоря все еще буравит меня внизу, я только всхлипываю и постанываю.

— Вижу нравится, — отвечает он за меня.

— Игорь, подожди, давай перенесем ее в спальню, пусть теперь она пососет. Аленушка, придется поработать своим ротиком, не все же тебе кайфовать, мужикам тоже надо удовольствие доставить.

Максим подхватывает меня на руки, дрожащую, жаждущую, готовую на все. Ногой открывает дверь в спальню. Присвистывает. Большая зовущая кровать, греховное белье, задернутые шторы и свечи, много-много свечей. Шепчет мне на ухо:

— Интересно завтра ты бы меня тоже так встречала, или это все только для него? Он опять злится. Бросает меня на кровать.

Я знаю, мое тело на фоне красного шелка — божественно. Они зачаровано уставились на меня. Смотрите-смотрите. От меня невозможно оторвать взгляд, я восхитительна в своей сексуальности, я бесстыдна в своей сексуальности. Развожу ноги, а пальчики отправляю вниз, ласкаю себя. Мужчины как по команде начинают раздеваться. Какие же они красивые мои мальчики, удивительно, но у них почти одинаковые тела, да и не только тела, члены тоже, как на подбор.

— Ну что разлеглась Аленушка, побалуй нас своими губками, — конечно это голос Максима, сегодня он распорядитель действа. Во мне