Художник, что рисует секс

а потом нырнула рукой куда-то вниз. Вера дернулась, приподнимаясь, но я тут же положил руку ей на затылок, не позволяя отвлекаться. Она снова заглотила член и тихонько протяжно застонала, прикрыв глаза. Довольная блондинка убрала руку и показала мне два своих влажных пальчика. Проникнув ими в киску Веры, она и вызвала этот стон удовольствия. По-прежнему похотливо поглядывая на меня, она облизала свои пальцы и снова водрузила их на прежнее место. Вера подогнула под себя колени и развела ноги, поднимая повыше попку, и блондинка тут же набросилась на нее. Упав на землю, она скрылась лицом за широкими бедрами. Мне не было видно, что там происходило, но по охам и вскрикам своей девушки, я понял, что ей очень хорошо. Она уже выпустила мой член изо рта и на автомате ласкала его рукой, целиком утонув в собственных ощущениях. А я любовался ее лицом. Опущенные черные ресницы, словно в удивлении вскинутые тонкие дуги бровей, широко открытый ротик с подрагивающей нижней губой — это ее неизменное выражение перед пиком оргазма. Она быстро и тяжело задышала, затряслась крупной дрожью, и, набрав в легкие воздуха, взорвалась серией громких криков, волнообразно двигаясь телом.

— М-м-м-м-м, — расплылась она в довольной улыбке, прижимаясь щекой к моему возбужденному члену, — Как хорошо...

Маша медленно встала на колени. Ее губы и подбородок блестели от обильных выделений. Она пристально посмотрела на меня, и увесисто шлепнула ладошкой по Веркиной попе.

— Вот так-то! — и, поднявшись, пошла шатающейся походкой к машине.

— Вер... — тихо позвал я. Девушка поднялась и посмотрела на меня мутными глазами.

— Извини, Илюш, мне надо прийти в себя...

Пока моя красавица «загорала», подставив белую попку под сиянье ночных звезд, я кое-как собрал вещи в багажник, вытащил из-под Верки, и аккуратно упаковал разорванную палатку, а потом еще раз прогулялся по поляне. Все спали в тех же позах, что и час назад. Хмель свалил даже нашу озабоченную блондинку. Она полулежала на переднем сиденье ауди, зажав сведенными бедрами руку. Рядом в траве тлела недокуренная сигарета. С трудом растормошив Веру, я помог ей одеться, и посадил в машину.

— Совсем ноги не слушаются, — слабо пробормотала она, захлопывая дверь.

— У тебя всегда так! — я завел машину, включил фары, и мы тронулись дальше по дороге, стремясь поскорее покинуть эту странную компанию.

Некоторое время ехали молча.

— Слушай, Илья... — немного придя в себя, заговорила Вера, — Вот это мы съездили на море...

Я посмотрел в ее удивленно-испуганные глаза.

— Сама виновата!

— Я? А я-то в чем виновата?

— «Раздевайся, раздевайся»! — передразнил я ее, — как будто не понятно было, чем все закончится.

— Да я понятия не имела, что такое произойдет. Просто хотелось проверить хватит ли у нас духа обнажиться перед посторонними людьми.

— Ну, вот, как видишь, хватило!

— Я дар речи потеряла, когда она тебе минет делать начала! А ты еще стоишь, как-будто так и надо.

— А что я должен был делать?

— Ну, хотя бы вытащить