Тридцать три. Часть 5

начатое. Её попка, обтянутая трикотажными трусиками, с моей помощью тоже обнажилась и получила звонкий шлепок по упругой ягодице. Завершая процесс всеобщего обнажения, Макс сдёрнул трусики с Марго и стал целовать в губы, прикрыв её гладкий лобок ладонью. А я подошел к Татьяне, стоящей с большущим пузатым бокалом, куда она успела вылить остатки шампанского, присел и демонстративно, не спеша, снял с неё трусики и с наслаждением, но без пошлости, прошелся ладонями по телу этой, божественно красивой женщины.

— Давай допьём хоть то, что осталось — отхлебнула из бокала и передала по кругу, а сама подставила мне для поцелуя полуоткрытые губы. Припав к этому бокалу, я пил хмельной напиток сладострастия, и он разливался по всему телу, напрягая и без того натянутые жилы желаний. — Алло! Вы пришли в сауну? Или вас здесь оставить? — Нарушила наше гармоничное слияние Маша.

— Что значит, оставить? Саша, ты, что мне обещал? Помнишь? — Уперев руки в боки, похоже, что в шутку, вопрошала Марго.

— Всё! Всё! Идём! Идём! — хором отбрехивались мы с Таней.

Макс стоял вдвоём со своим зебом, обнимая за талии Марго и Машу. Сестрички не очень-то заботились о внешнем виде своих гениталий, и они прикрывались густым кустом курчавых волос. В отличие от них, лобок Марго был абсолютно чист, видимо после эпиляции, уж очень гладкий. Зато груди у всех, как под копирку, налитые, как сочные бархатные персики, но величиной с пиалу. Да и сидели они на груди, как только что вылепленные из песка куличи. Я невольно повернулся к Тане и проверил на ощупь, не врут ли мои глаза. Нет, не врали. В ладонь легла упругая тёплая плоть с нежной кожей и маленькой пуговкой соска. Какая тут, к чёрту, баня, когда такая красота сама просится на член. Я вздохнул, погладил член, оголив головку и, шлёпнув Таню по заднице, погнал её в парилку.

Пар был сухой и очень жаркий. У меня сразу зажгло обмороженные когда-то кончики ушей. Сесть на полок из липы без подкладки удовольствие ниже среднего, жопу можно обжечь, толи дело осина. Термометр показывал сто двадцать градусов. Мне такой температурный режим не понравился. Обычно я в парилке бурно потею, а тут испарина сразу высыхала. Я потерпел, потерпел и вышел, чтобы найти регулятор. Все остальные, будто ждали команды, рванули за мной и бросились в теплый бассейн. В холодный бассейн прыгнул только я. Контраст температур перехватил дыхание, обжог кожу. Фыркая и отдуваясь как морж, я перевалился через бортик в тёплый бассейн. Девчонки брызгались и визжали, когда Макс подныривая, хватал их за что-нибудь под водой. Я вылез и направился к регулятору, который я заметил ещё при входе. Я сбросил температуру и приоткрыл дверь парилке для проветривания. Теперь можно и поиграть. Я прыгнул в воду плашмя, чтобы брызг досталось всем, и пронырнул к Марго. Под водой её легко было узнать по гладкому лобку. Ох, уж этот лобок. Он