Тридцать три. Часть 19

ребёнка, а сейчас самозабвенно подставляет себя другому. Его фаллос погружаясь, увлекал за собой лепестки бутона, которые мне так понравилось перебирать губами, натягивал на вздувшийся бугорок клитора капюшон. И вновь, что-то вроде ревности шевельнулось во мне. Чтобы заглушить это неприятное чувство, я ускорил ритм своих погружений в вагину Нади.

— Акх! Акх! Акх! Акх! Акх! Акх! Акх! Акх! — постанывала Надя, заваливаясь на меня и выбирая удобную позу. На миг я встретился с помутившимся взглядом Светы. Как будто почувствовав моё отношение к происходящему, она медленно двинулась в нашу сторону. Макс толчками в зад подгонял её. Вскоре я почувствовал прикосновение к своим ляжкам её рук, грудей. Вот руки коснулись мошонки. Одно, другое яичко утонули у неё во рту, перекатываемые быстрым язычком. Вот её язык лизнул корень члена и набежавшую на него вульву Нади.

— Ууууууууу! — тоненько простонала Надя и, мелко задрожав всем телом, выдала серию умопомрачительных объятий вагиной, которые заставили мои яйца выдавить из себя порцию семени. Видя перед собой, как смешанные соки пульсирующими струйками вытекают из влагалища родственницы, Света накрыла источник губами. Я больше ничего не виде, разметавшиеся волосы накрыли мне лицо, но услышал характерный рык Макса, и крик Светы, который заставил меня подскочить. Это был не крик наслаждения наступившим оргазмом, а внезапно прервавшийся крик боли.

Света безвольно повисла на моих коленях, а Макс вынимал их неё окровавленный член.

— Ты что натворил!? — набросилась на него с кулаками Надя.

— Да, ничего. Как обычно. Я даже сильно не пихал. Так чуть-чуть. Хватит орать! Принеси что-нибудь! У неё открылось кровотечение! Быстро!

Пока Надя хлопала дверками шкафчиков, мы опустили Свету на пол. Я заткнул ей, пузырящуюся бурой кровью, вагину салфеткой со стола. Благо опыт в подобных делах у меня был. У матери часто и без системно начинались кровотечения, и, учитывая наши близкие отношения, она не считала зазорным попросить меня сделать ей затычку. Вот пригодилось.

Я прекрасно понимал, что ни о какой беременности теперь речь не идёт, и испытал при этом смешанное чувство и облегчения, и сожаления. Может я и в самом деле созрел для серьёзных отношений?

Надя, наконец, вернулась. В халате. С ватным тампоном, резко пахнущим аммиаком и ворохом тряпок. Света пришла в себя, бледная. Она жаловалась на боль в низу живота. Это судорожно сжималась матка, выдавливая из себя застоявшуюся кровь. Дело обычное, хоть и болезненное.

— Но-шпа у тебя есть?

— В ампулах была где-то.

— А шприц?

— Не помню. Пойду, посмотрю.

— Макс, ты, что умеешь делать уколы?

— Умею. Это просто. А обезболивающие у тебя есть?! — Крикнул он в сторону кухни.

— Несу! Несу!

Надя быстро застелила постель. Бережно обтёрла окровавленные ляжки. После уколов Свете стало легче, но её трясло как в лихорадке.

— Мне холодно. Лягте со мной, погрейте. Пожалуйста.

Я лёг к стенке, Света прижалась ко мне спиной и холодной попой, Макс припечатал нас к стене, прижавшись к её грудям спиной. Накрыв нас пуховым одеялом, Надя