Сюрприз! Сюрприз!

столике у кровати будильник и перевела стрелку так, чтобы он зазвенел через минуту. Следующую ночь Джейн пришлось провести на полу, связанной по рукам и ногам и с кляпом во рту.

Она продолжала экспериментировать, но склонялась к выводу, что в ход можно пускать только губы. Она выяснила, что Эмили позволено будить поцелуями. Позволено было и посасывать соски. А однажды утром, когда Эмили прижимала к лицу и груди подушку, оказалось, что будить хозяйку, целуя между ног, тоже разрешено.

Несмотря на первоначальную опаску, Джейн к своему огромному удивлению выяснила, что лесбийский секс не так уж и плох. Особенно приятно было, когда Эмили отвечала взаимностью. Женский язычок, подводящий к оргазму, — ничего даже близко похожего Джейн ещё не испытывала.

Проснувшись, Эмили спутывала куском верёвки лодыжки отвязанной от кровати Джейн и — так или иначе — запястья. Дальше та готовила еду, прислуживала хозяйке, потом мыла посуду и убиралась в доме.

В полдень Джейн обычно работала под открытым небом, ухаживая за садом и вообще благоустраивая территорию. Так всего быстрее ляжет сплошной бронзовый загар, сказала Эмили. От солнца прикрывали разве что металлические оковы и цепи.

А потом, во второй половине дня, Эмили брала её побегать, чтобы рабыня не теряла физическую форму. Хочу, мол, чтобы все другие рабы и их хозяева ей завидовали. Порой пробежки были долгими, и тогда Джейн разрешалось надеть спортивный бюстгальтер, порой она бегала совсем голышом, если не считать пут.

В один из таких дней она была совершенно голой. Вокруг её талии оборачивалась толстая цепь, к ней были пристёгнуты наручи на запястьях. Эмили надела шорты, футболку и кроссовки, но Джейн отказала даже в такой малости, как защита ступней. Ладно, бегать босиком — пусть: дорожки в основном чистые, без веточек и камешков, которые могут впиться в ноги. А вот бюстгальтер бы совсем не помешал: полные груди прыгали, будто сами решили заняться зарядкой.

Они пробежали половину пути, когда случилось страшное. Страшное, по крайней мере, для Джейн. Выбежав из леса на полянку, они услышали голос:

— Хорошенькая у тебя кобылка.

Голос был мужской.

Эмили затормозила — Джейн едва в неё не врезалась — и, оглянувшись, заулыбалась.

— Спасибо, Боб. Кобылка она прекрасная. Надеюсь, ты не смутился. Я думала, здесь никого нет.

— Ничего. Я тут сношу старый забор. Только что приступил к этой секции. Вовремя, а? Нет, смущаться я и не думал. Ценю хороших рабынь. Я так понимаю, она твоя рабыня?

Нечасто услышишь такую беседу, подумала Джейн. Соседи обсуждают рабыню! Прикрыться бы руками, да только запястья пристёгнуты к талии. К тому же, проведя без одежды три недели, она начинала привыкать к своей наготе.

Подойдя к Эмили, Боб поздоровался за руку.

— Ты не балуешь нас визитами, и теперь ясно, почему. Как давно ты ею владеешь?

— Где-то три недели. Она ещё совсем свеженькая.

— Вижу. Но уже неплохо обученная, а? Можно? — Он встал перед Джейн.

Тут-то Джейн и пожалела, что не кинулась сразу обратно в лес. И вот, полюбуйтесь — стоит теперь в