Мужчина, женщина и ундина

мои крепко сжатые пальцы жестко ему дрочили. А потом все повторялось по кругу. Я наслаждалась эмоциями Марцио и наслаждением своих губ, постоянно находящихся в плотном контакте с мужской плотью. Контакт был таким изумительно чувственным, что, казалось, я сейчас засвечусь разными цветами радуги, словно каракатица, в тон своим искрящимся чувствам.

А потом я уловила новое желание мужчины, и, чуть всплыв, поместила его твердый горячий отросток в ложбинку между грудями, а потом сдавила их ладонями, чтобы член попал в упругий тесный плен моих округлостей. Но останавливаться на этом было нельзя. По-прежнему сдавливая шары грудей на великолепном отростке, я стала совершать ими такие же движения, как только что совершали мои пальцы, а показывавшуюся из плотного плена головку периодически забирала в ротик. Иногда мне тоже хотелось взрывной ласки и, продолжая удерживать ствол, я, умирая от наслаждения, терлась о головку безумно затвердевшими сосками то одной груди, то другой.

Наконец, я ощутила, что мужчина готов взорваться восторгом и хочет, чтобы мой ротик вновь был оккупирован его членом. И едва мои припухшие от всех манипуляций губки сомкнулись на раскаленной головке, как в горло ударила горячая волна чего-то терпкого и ароматного. Мужская жидкость била прямо в горло с такой силой, что я едва успевала глотать ее, впервые в жизни захлебываясь... Захлебываясь этим восхитительным лакомством и восторгом Марцио, сосредоточившегося на своих чувствах и наслаждающимся моей покорностью, с которой я принимала его семя.

А потом мы долго качались на неспешных волнах. Мужчина целовал мои губы, шептал какие-то безумные слова, а я плакала, потому что знала: даже если я выживу, я не вернусь к нему. Та безудержная страсть, которую он разбудил во мне, требовала выхода, но я не знала какого. Сначала я думала, что вулкан взорвется во мне одновременно с его вулканом, ведь так и происходило между ним и человеческой женщиной. Но она кричала во время этого, а как я могла это сделать, если в этот момент старательно оттягивала кожицу к основанию ствола, а мой рот был так занят наслаждением, принимаемым им от мужчины?

Я плакала и радовалась, что слезы не видны, сливаясь с морской водой на щеках, ведь я не могла показать счастливому и довольному мной мужчине, что едва сдерживаюсь от щемящей тоски и разрывающего пополам чувства неудовлетворенности. Я, собрав всю волю в кулак, экранировала свои эмоции, как не экранировала даже на ...выпускном экзамене перед наставницей. И в благодарность получала льющиеся на меня потоки счастья, нежности и восхищения.

— Как бы я хотел, чтобы у тебя были ноги! — в какой-то момент услышала я и автоматически ответила:

— Наш хвост превращается в ноги, если вокруг достаточно сухо.

Мужчина вдруг замер, и я ощутила, как тону в мужской надежде, хотя мне и не было понятно, к чему она относится.

— То есть, на берегу ты превратишься в человека?

— Нет! Морской воздух весь пропитан влагой и солью, мы можем стать человеком,