Оля. Изнасилование №...

мою юбочку...

— Отдай! — я метнулась к нему, но он сильным пинком в плечико отшвырнул меня, и я опять шлепнулась на грязный мокрый пол, хотела снова вскочить, но тут ко мне подоспел тот, который без имени, пинком перевернул меня на спину и поставил ногу на грудь. Я лежала на спине с раскинутыми руками, сжав ноги, и беззвучно плакала, придавленная к полу его ботинком. Он занес ногу для следующего удара и остановил ее в каком-то сантиметре от моего лица. — Спокойно, блядь! — с этим окриком он вновь поставил на меня ногу и стал с силой вдавливать в мои груди свой ботинок. Победитель хренов. Я застонала, смотрю на него жалобно. А он встал на меня, обеими ногами наступив ...на обе грудки, и постоял так какое-то время, усмехаясь, поглядывая в мои испуганные глаза. Затем он начал медленно перемещать свой вес с одной ноги на другую, проделал это несколько раз, сплюнул на меня, но не попал (попал куда-то на шею, а метил явно в лицо), собрал побольше слюны и плюнул еще, на этот раз попал в щеку и, довольный, сошел наконец-то с меня. Опять занёс ботинок над моей головой, я зажмурилась, но подглядывала, чтобы быть готовой к удару, если что.

— Слы, может, рожу ей разбить? — обратился он к товарищам. Тут бы опять для усиления эффекта следовало бы выдержать напряженную паузу. Но сразу же ответил Бес, довольно резко, — Да ну нахуй связываться, какая-то ёбаная малолетка! Пусть живёт дальше, какая есть, у ней и так вон губа кровит, — он всё терзал мою юбку, лайкра растягивалась, но не очень-то поддавалась. (Не знаю, почему он назвал меня малолетко)

— Оставь её в пизду. Может, тёлка ещё кого порадует, что ты какой блядь эгоист кровожадный, — добавил Лысый.

Мой мучитель прислушался к мнению большинства и просто мазанул подошвой мне по щеке. Потом обошёл вокруг, ботинком раздвинул мне ноги и попытался проникнуть в киску носком ботинка, но не сумел, ботинки были у него с большими круглыми носами и на толстой подошве, не Мартенсы, но что-то типа, даже не фэйк, а дешёвая имитация фэйка, я их хорошо успела разглядеть с расстояния в несколько сантиметров. Я боялась что-либо говорить, только плакала, всхлипывала и поскуливала. Тогда он легонько пиннул меня туда (небольно), вытер носок ботинка об моё бедро и всё, отошёл, оставил в покое. Переключился на блузку, насмешливо вертел ее на пальце.

Я несмело поднялась на колени, стояла перед ними и умоляла не трогать мои вещи. Он снова толкнул меня на пол и ногой перевернул на живот, тут Лысый оживился и приказал мне ползти. Я поднялась было на колени, но меня тотчас же ногой придавили к земле: — Без рук ползи, шлюшка! — Ну, я поползла, извиваясь, как змея, грудью по этой грязи, коленями кое-как отталкивалась, проползла метра полтора, уткнулась в стену и лежу. Они ржали так, как будто я Петросян