Вид с ветлы

07. Братец и тётушка: вид с ветлы.

Проходит приблизительно полчаса, прежде чем я замечаю, что кто-то поднимается по склону, а ещё через несколько секунд вижу, сто это мой брат.

— Это ты Жорж? — искренне удивляюсь я.

— Как видишь, — отвечает он. — А это ты наслал на нас эту саранчу?

— Какую?

— Ту, которая, хрустя под ногами сухими ветками, покашливая и издавая прочие звуки, так и не позволила нам с тётушкой приступить к исповеди.

— Я же предупреждал... А где же эта саранча сейчас?

— Оставлена там, пока тётушка не сделает компресс своей старшей дочери... Пошли домой!

— А как же Татьяна Николаевна, Вера с Олей и Петя? Наверно, следует подождать их?

— Петя — вон он, поднимается тоже. А дамы дойдут сами. К тому же, мне кажется, им всем сейчас так удобнее, чтобы не было рядом мужских ушей... Ты кому-то из них сильно насолил?

— Кто кому насолил, трудно разобраться...

— А местечко ты нам подсказал действительно укромное и удобное. Трава скошена, и мы быстро устроили для себя ложе из сена... Но нам помешали... После ужина, надеюсь, ты уже никого из этой оравы сюда не приведёшь?

— А мне проскользнуть туда можно будет?

— Чтобы нас не пугать, подбираясь к нам, займи наблюдательный пункт там заранее, до нашего прихода...

Я точно следую полученной инструкции и как только заканчивается ужин, впопыхах, отвечая на какие-то вопросы, которыми меня преследовали матушка, тётушка и хозяйка, убегаю к себе на веранду, оттуда бегу в туалет, представляющий из себя будку с двумя кабинками метрах в сорока от нашей террасы, после чего мою руки водой из умывальника и бегу в сторону деревни, затем сворачиваю направо, потом ещё раз направо, выхожу на знакомую мне дорожку и сворачиваю вниз по тоже уже знакомой мне тропе. Обойдя несколько раз заветную полянку и не найдя места, где можно было бы надёжно спрятаться и в то же время за всем оттуда наблюдать, я останавливаюсь в задумчивости и обращаю внимание на высокую и ветлу, не без труда забираюсь на неё, и устраиваюсь довольно удобно на ней, так что седалище моё располагается на одной толстой ветке, спина упирается в другую, ноги — в третью, а самого меня скрывает четвёртая, за которую можно держаться руками.

Минут через десять слышу голоса сверху, а потом и вижу спускающуюся парочку.

— Осторожней, — говорит мой братец, подавая руку тётушке. — Здесь ступенька.

— Да уж знаю.,. Одна ведь, без тебя сюда давеча спускалась...

— Присаживайся, пожалуйста, — приглашает он её и располагается рядом.

— Как тут хорошо! — восклицает Татьяна Николаевна, оглядываясь кругом. — И, как ты, по-моему, догадался, или, я тебе, быть может, уже говорила, открыл это укромное гнёздышко, твой братец. Надо же, только день здесь пробыл, а какую скандальную славу успел приобрести!

— Ты имеешь в виду, как он при всех лез целоваться к тебе?

— Ну, во-первых, лез ты... А он лишь пробовал следовать твоему примеру... Да погоди же, успеешь...

— Но учти,