Лиля

Однажды утром я ехал в автобусе на работу. Сидел у окна на третьем сидении и наблюдал, как мальчик лет шести, этакий живчик, то и дело вскакивал на сидение на ноги, поворачивался к нам и «расстреливал» очередную жертву из игрушечного пистолета, который трещал как автомат, что вызывало у малыша открытый «телячий» восторг. Многие не обращали внимания на малыша, но мама, этакая стильная брюнетка, в модной шляпке, все время дергала его за рукав, призывая шалуна сесть и успокоиться. Но тот опять вскочил в поиске очередной жертвы и вдруг остановил взгляд на мне. Очень уж не хотелось мне быть расстрелянным даже из игрушечного пистолета, и я взял и показал ему язык. Ребенок замер в изумлении, тараща на меня глазенки, и вдруг громко на весь автобус сказал;

— Мам. А вот там сидит тот дядя, который ночевал у нас, когда папа был в командировке. Я чуть не сгорел от стыда, но меня выручила его мама. Она внимательно посмотрела на меня и ответила:

— Нет, милый! Это не тот дядя...

Автобус грохнул звонким смехом. Я был готов провалиться на своем месте и, вжав голову в плечи, пригнулся, избегая взгляда малыша.

Позади меня раздался ехидный смешок: «Чует кошка, чье мясо съела...». До работы было еще далеко, но я решил покинуть этот столь коварный для меня поворот судьбы и вышел на остановке. Они тоже вышли из передней двери и малыш в упор уставился на меня:

— Нет, мам... Это тот. Я его хорошо запомнил...

— Нет! Прекрати! — ответила мать и направилась ко мне?

— Виталий? Неужели это ты? — она подошла вплотную и положила руку в модной кожаной перчатке на мою подрагивающую руку. И тут я узнал ее. Это была наша всеми признанная в гарнизоне красавица Лиля Аракелян, жена подводника на одном из атомоходов Ашота Аракеляна.

— Лилечка! Прости меня. Сколько лет, сколько зим? Мы не виделись с тобой

— Да уже проскакало более десяти...

Она, конечно, изменилась, превратившись из двадцатилетней красавицы — хохотушки в тридцатилетнюю. Женщину, блистающую все той же красотой: с этими пухлыми, навыкате губами, голубыми глазами, вот только фигура из 90—60—90, стала, пожалуй, на все сто в тазу., Но это не портило ее красоты, и делала еще более притягательной, так как эта многим желанная часть женского тела казалась некоторым ухажерам более доступной. Но особенно критичным мужикам, она подсказывала то, что время, не щадит никого, и делает свое черное дело, пододвигая всех людей все ближе и ближе к неизбежной старости... Но многие верили, что Лилю это не касается, что ее красота будет вечной и именно такой, как сейчас. Она была особенно хороша., так как из шустрой непоседы девчонки-певички, поющей под гитару цыганские романсы, она превратилась в спокойную, статную женщину, которой и сейчас многие мужчины продолжали с вожделением смотреть вслед, ощупывая ее лицо и фигуру жадными глазами.

— Ну, а как твой Ашот? Небось, уже каперанг и командует атомоходом? —