Я выскочил из дома так быстро, как могли нести меня мои ноги. Короткими быстрыми шагами я сбежал вниз по лестнице своего крыльца. Я пытался бежать по траве, но знал, что у меня не получится. К тому времени, как я добрался до тротуара, сдерживаться было уже невозможно. Оно вралось наружу быстро и настойчиво, и у меня не оставалось выбора.
Итак, я остановился на месте, наклонился и уперся руками в колени. Потом меня сильно вырвало.
На тротуаре лежали не только гамбургер и картофель фри, и не молочный коктейль. Там было гораздо больше. К отрыгиваемым кускам пищи примешивалась боль, которую мне приходилось терпеть, и желчь, которую мне приходилось глотать. Осознание того, во что превратилась моя жизнь, было для меня слишком трудным.
Там, в разноцветной рвоте, лежал мой брак... Все 10 лет.
Позади себя я услышал шаги, доносящиеся из дома. В отличие от тяжелых звуков моих ног, это были легкие шаги босых ног. Шаги босых ног по твердой земле последовали за мной, пока не оказались рядом.
«Арти, пожалуйста...» — услышал я, когда почувствовал, как меня обвила тонкая рука. Я яростно стряхнул ее и попятился, чтобы добраться до своей машины.
«Отойди от меня, Пейдж!» — Я закричал, когда из моего рта вылетела слюна со вкусом рвоты. Я порылся в кармане в поисках ключей и проклинал руку, которая отказывалась слушаться. На была нервной и неконтролируемой. Я чувствовал себя детским автоматом, который стоит в торговом центре. Тем, с лапой, которая слабо пытается схватить плюшевых мишек, чтобы их поднять, перенести к люку и сбросить приз счастливчику, которому пришлось заплатить всего 25 центов. Когда я наконец ухватил ключи, я нажал кнопку на пульте дистанционного управления, чтобы отпереть двери.
«Арти, остановись. Пожалуйста. Давай вернемся в дом и поговорим». — Она умоляла меня. Я не ответил ей. Вместо этого я сел в машину и закрыл дверь, чтобы прервать ее. Затем я заглушил ее, включив зажигание и нажав на газ. Шум двигателя сделал ее протестующие крики неслышными.
Прежде чем я умчался в суматохе с визгом шин, я бросил последний взгляд на свою жену. Она стояла там, одетая только в халат. Ее руки были свободно скрещены на груди, как будто она обнимала себя. Волосы у нее были мокрые и растрепанные. Обеспокоенного выражения на ее лице было недостаточно, чтобы заставить меня забыть, что делало это лицо менее пяти минут назад.
Когда мы встретились глазами, я кое-что увидел. Скорее я заметил отсутствие кое-чего. Даже со всем ее беспокойством и заботой обо мне, я не увидел... ничего. Ни любви. Ни уважения.
Ее нерешительные мольбы меня зайти и поговорить были просто набором пустых слов. Это было то, что она должна была сказать в такой ситуации. На самом деле она не пыталась помешать мне уйти. Она не стучала бешено в мое окно, отчаянно заявляя о своей любви ко мне. Она даже не добавила старого клише «это не то, на что похоже».