Отпуск

груди, с расставленными немного в сторону сисями, красовались большие холмики сосков. Приняв ладонями это чудо, я, и без того потрясенный, просто сума сошел от упругости грудей. Попробуйте надуть круглый воздушный шарик до второго размера (женской груди), сжали? Вот теперь вы, весьма приблизительно, понимаете мои чувства.

Я потерял счет времени, сколько я ласкал грудки Ксении. Я уделял внимание соскам, нежно их покусывая. Я выписывал немыслимые узоры языком, вызывая нежные стоны девушки. Я не помнил свой эрекции, разрывающей мои брюки. Эта грудь стоила того, что бы её любили, а не просто мяли, или щипали наслюнявленными пальцами.

Ксения стонала без остановки, она полулежала на диване с разбросанными в стороны ножками. Как только мой взгляд оторвался от её груди и упал на трусики, я увидел, как низ девичьего живота мелко вздрагивает.

— Ксюшенька, твои трусики, я сниму их? — слова давались нелегко, так как и нелегко было сдерживаться, что бы, не сорвать к чертовой матери трусы и не впиться в щелку.

— Снимите, ну конечно, — Ксения заерзала на диване, — давайте я сама. Ой, я такая глупая

Я остановил её:

— Нет, нет, лежи, я сам, — я опустился перед ней на колени, — ты мне доверяешь?

Девушка подняла на меня глаза с поволокой и прошептала:

— Да.

Подхватив край трусиков, я потихоньку стал их скатывать по бедрам Ксении. От резинки трусов остались трогательные следы, которые я не замедлил накрыть своими губами, целуя каждую сантиметр шелковой кожи. Трусики катились вниз, а я с замиранием в сердце открывал для себя тайное гнездышко. Показались светлые волосики, такие тонкие, такие беззащитные. Еще движение, и передо мной открылся, аккуратно подстриженный по бокам лобок Ксении. Трусики застряли между ног, сдавленные бедрами.

— Ксюша, ты должна развести ножки.

Услышав в ответ да, я стал свидетелем, распускающегося цветка. Тонкие волосики ничего не скрывали. Внешние губки расходились в стороны, освобождая моему взору трепещущиеся лепесточки малых губок, на которых красовались три маленьких капельки Ксюшиных соков. Откинув в сторону трусики, я сделал глубокий вздох и проглотил стоящий в горле комок. Надо себя взять в руки, она же девочка, нельзя торопиться.

— Я тебя потрогаю, там. Немножко, — я с трудом узнавал свой голос, — если тебе будет больно, или страшно, ты только скажи. Хорошо?

— Хорошо дядя Сережа, — ножки разошлись максимально возможно.

Я склонялся над её бутоном, с каждым сантиметром теряя голову. Покрыв мелкими поцелуями лобок и внутреннюю сторону бедер, я медленно продвигал свои губы к заветному местечку. Первое прикосновение языка, снесло мне голову. Ксения была вкусной. Правда, правда, никакого специфического вкуса, солености, или чего то другого. Она была чертовски вкусной! Обведя языком большие губки, язык заплясал по всей щелке. Я уже не мог сдерживаться и вылизывал настойчиво, со знанием дела. Не мудрено, что через пару минут я услышала, как Ксения заскулила. Оторвавшись от её сокровища, я забеспокоился:

— С тобой все в порядке, девочка?

Не получив ответа, меня схватили за волосы и притянули обратно к