Возле бассейна

плотным кольцом губ вокруг залупе. К уздечке и, далее — по стволу чужого хуя! Пару раз лизнула и — сосёт!!!

Против Природы попрёшь!

— Так его, так... Умница! Лижи, как леденец... Вот так... так... так... Сладкая ты моя, милая, единственная... Убери ладошку, принимай, сколько войдёт... Я не буду давить. Всё сама, только сама...

Люблю замужних! Они быстро понимают, что надо делать.

Сижу, откинувшись на спинку скамьи, не мешаю Томочке трахаться с «малышом». Чувствую залупой,... уздечкой, горячей кожей хуя каждую влажную клеточку её щеки, языка, гортани. Как музыку, воспринимаю причмокивание пухлых губок и втягивание слюны, касание подбородком налитых спермой яиц... Балдею! И думаю: «Спустить сразу в рот или сначала в пизду?... Или после пизды в рот?... «Загадываю, а сам (уже не одним, двумя пальцами) дрочу мокрую пещеру «супружеской неприкосновенности». Разрабатываю к визиту «малыша».

Решаю, что для первого раза надо накормить.

Улавливаю изменения ритма девичьей головы, добавляю в работу пальцами максимальную скорость и, ощутив судорожное сокращение мышц девичьих ляжек — верный признаку начала оргазма, подаю хуй вперёд и сливаю всё, что накопили яйца, в горло чужой жены!... «Сука, как мне хорошо!!!»

— Глотай, Томочка... подарок «малыша». Глотай...

Голову не отпускаю. Замужняя молодка принимать всё. До капли! Теперь она — ёбаная в рот. Представляю, как сейчас выглядит её мордашка с засунутым по самые яйца хуем и балдею. Надо будет дать отсосать при дневном свете. Что бы видеть лицо и глаза женщины, изменяющей мужу...

Томочка заходится кашлем. Делаю паузу, помогаю выпрямить спину:

— Борис Петрович, вы...

— Я тебя люблю, малышка! Ты такое сделала, о чём мне и мечтать не приходилось!..

Ёбаная в рот ещё не знает, что разовым минетом Малыша не удовлетворишь. Испытанному марафонцу подавай матку!

Продолжая дрочить мокрую пиздёнку, поворачиваю распутницу личиком к себе и крепко целую в пряные от молофьи уста. Губы Томочки не отвечают. Девица оглушена случившимся.

Не дав опомниться, заваливаю спиной на скамью-кушетку, забрасываю стройные ножки себе на плечи, стягиваю с ягодиц трико, и — вгоняю сразу на всю длину! Даже трусики снимать не пришлось. Отодвинул в сторону, и — ходу, «малыш», ходу!..

Яйца шлёпают по булочкам молодой попы. Чавкающий звук и запах ебли опьяняет. Самое время говорить пошлости. Это — ритуал всех моих финишных утех. Пусть, теперь бывшая верная, чистенькая, и порядочная жёнушка вместе с чужим хуем принимает, как напутствие в шлюхи, грязные слова ёборя.

Томочка ещё оглушена и не понимает, что я ей говорю. Лишь, как бы, возражает:

— Борис Петрович... Что вы... делаете?... Зачем?... Я замужем... Ох! Ой... Не надо...

— Надо, Томочка, надо! Твоя пизда в самый раз для моего хуя... Слышь, как её нравиться? Чавкает от удовольствия... Кайфуй, моя девочка, коль на еблю пришла... Сама пришла. Никто не заставлял... Работай...

Потом ей будет стыдно за то, что позволяла ЭТО говорить... Но это будет потом. Теперь же, Великий и Могучий, с каждым ударом твёрдого члена, вгоняет в её, терзаемое сексом тело, рефлекс словоблудия, бешеной ебли и первой измены. С этим рефлексом