Орел, решка и «Завтрак на траве»

плеснул коньяку.

— О чем? — я уселся рядом, потянувшись к его пачке, разговор, похоже, назрел. Мы выпили.

— Арина сказала, что твой отец... и моя мама...

— Ты об этом? Тоже мне секрет Полишинеля, Америку открыл. Мне мама еще в классе седьмом, если не в шестом, рассказала. А ты не знал?..

— Понятно, братья, — он налил еще, — Давай, за воссоединение семьи!

Мы еще выпили.

— Еще. Тут Арина... — он замолчал, глядя в пустой стакан.

Играть дурачка было бесполезно. Надо вскрывать карты.

— Предложила тебе переспать с ней. Она сказала тебе, что я не возражаю? — я бросил камешек в воду, глядя на разбегающиеся круги.

— А ты и вправду не возражаешь? — он усмехнулся, — Ты хочешь сказать, что закроешь глаза?

— Наоборот. Как можно шире их открою и буду всячески тебе помогать.

— Ты серьезно? — Олег не скрывал изумления.

— Более чем. И это будет справедливо, я у тебя забрал твоё. Только не увози ее в свою тундру... Тяжело там ей будет, — я с трудом подбирал слова, — А может и сам останешься? Барин ждет тебя. Говорит, вернешься — нулевую иномарку даст, выгодные рейсы...

Олег.

«Новая машина, говоришь? Как в душу заглянул.

Не знаю, мне самому кажется, что романтика кончилась. Устал. Нет, это не малодушие, а усталость. Устал от постоянной смены лиц, приезжающих на Север в поисках большой деньги, а потом линяющих от тяжелых условий труда, устал не столько от бездорожья необъятной тундры, но от ремонта загубленной техники наезжающими казачками, научившимися втыкать шпоры коню, но не умеющими за ним ухаживать. И это в то время, когда тепло всего полтора-два месяца, остальное время сопли мерзнут и руки стынут, согреть которые можно лишь, когда ходишь до ветру, сунув их в пах. Устал выдергивать утопленные и перевернутые машины, Север ошибок не прощает. Устал от отсутствия элементарных удобств, жизни если не в тесном вагончике, то в кунге, который таскаешь на спине. Камень бросить ходишь и то с тремя колами, на один доху вешаешь, за другой держишься, чтоб не сдуло, третьим от белого медведя отмахиваешься. Да и личная жизнь... Хочется уже тепла, ласки. А заводить роман с прожженными амазонками скучно. Многие за неделю до десятка голодных ловеласов принимают. Какая тут любовь?

Потому, продержавшись четыре года, на пятый вернулся сюда. В город детства, где даже солнышко такое ласковое...»

Я посмотрел вверх на яркое светило и потянулся к бутылке. Разлив остатки, протянул стакан Ромке

— Новая машина, говоришь? Зовет? — я поднял свой стакан, — Давай, что ли... брат!

Он чокнулся и тоже выпил.

— Теперь твоя очередь уезжать или делить будем? — я продолжал я размышлять.

— Не хочу уезжать. И не хочу вас терять. А жить будешь у нас. Места хватит. Все равно твой дом разломали, — он посмотрел мне в глаза, встал и протянул мне руку. Я тоже поднялся, подумал... и пожал ему руку.Арина.

Как только парни ушли, я решила снова искупаться, надо расслабиться и обдумать дальнейшие действия. Скинув у машины рубашку, я направилась 

---

Sexwife и Cuckold, Случай

---

Вернуться назад