Додразнилась

рывок за волосы, подтянувший меня вплотную к его лицу. Киска, оставшаяся без пальцев внутри, проехалась по поверхности дивана, оставив на ней едва различимый влажный след. Я снова приготовилась к поцелуям, но он отвернул голову и начал вкрадчиво говорить на ухо.

— Ты будешь делать то, что я тебе скажу. Никаких вопросов, никаких уточнений. Будешь тупить — делаю больно. Будешь медлить — делаю больно. Не будешь стараться — делаю очень больно. Если от чего-то откажешься — выставлю за дверь голышом, а вещи выкину в окно. Будешь умничкой — буду награждать. Все ясно?

Я смотрела на него. Страшный. Некрасивый и страшный. Резкие черты лица, угрюмое строение, даже уродливый в какой-то степени. Но от чего-то невероятно притягательный. Хочется следовать. Хочется подчиняться.

Звонкий шлепок прервал ход моих мыслей. В голове зазвенело. Даже протрезвела немного.

— Я задал тебе вопрос.

— Да. — Щека загорелась. — Да, все ясно.

— Отлично. Встала.

Я спешно слезла с дивана и встала перед ним, опустив руки. Смотрела мимо, в сторону. Я боялась смотреть на него.

— Платье.

Быстро сообразив, я взялась за короткий подол, итак задравшийся до лифчика, и стянула платье через голову. Не обратила внимания и на то, как жалобно хрустнула молния на спине. Лучше, наверное, не просить его расстегнуть ее.

— Что ты его держишь в руках, дура? Выкинь.

Я тут же подчинилась. Снова опустила руки, сцепила их в замок на уровне паха, но, завидев недовольство на его лице, спешно завела их за спину.

— Ну, девочка, что еще осталось?

— Эм... Лифчик?

— Да ты у нас вундеркинд! Ну? Чего ждем?

По внутренней стороне бедра протекла капелька. Я поверить не могла, что могу так возбудиться в подобной атмосфере. Дрожащими руками расстегнула крючок, одно плечо, второе, и вот лифчик у меня в руках. Не дожидаясь команды, кинула его к платью. Встала ровно, снова завела руки за спину.

— Да, фигуру я хорошо определил по фото, а вот с грудью ошибся. Зря планировал трахать тебя только раком. И форма удачная, и соски маленькие. Рабочая ты лошадка. Такую как ты только долбить и долбить. Что скажешь? — Он начал стягивать с себя майку.

— Да... — Я смотрела на его обнажившийся торс. Нет, он все же был мускулистым. Только заплывшим скорее. Медведь такой. И, как медведь, очень волосатым. Мда, Сашу я заставляла бриться. Везде. Тут, видимо, придется дыхание задерживать. Не заблудиться бы в этих черных зарослях. Я усмехнулась.

— Что да? Ты улыбаешься, потому что тебе приятно это слышать?

— Д-да... Приятно.

— Значит ты пока плохо представляешь, что тебе придется делать. Тебе не всегда будет приятно. Иногда ты будешь делать вещи, вовсе тебе неприятные. Но ты должна понимать одну простую вещь. Ты должна быть счастлива, когда счастлив твой мужчина. Сегодня твой мужчина — я. А сейчас... — Он начал расстегивать свои брюки. — Подойди к стойке и налей мне еще коньяка.

Я развернулась и направилась к стойке. Уже почти не пошатываясь. Мысли путались, тревога цепко сковывала грудь, внизу уже немного