Разоблачение 6 лет спустя. Часть 2

не издавала со мной таких звуков. Я даже не знал, что женщины могут так кричать от удовольствия.

— Твоя киска охуенна!, — говорит Карлос, почти хрюкая, как пещерный человек.

Толстые вены вздуваются на его шее и лбу от усилий, которые он применяет, трахая мою жену так хорошо, мощно и долго. Он и так продержался раза в три дольше меня.

— Это твое! — говорит моя жена, вскидывая голову и со стоном произнося эти слова через плечо. — Моя киска — твоя! Это все для тебя!

— Да, это так, — говорит Карлос все тем же мощным ворчанием. Он стискивает зубы, образуя блестящую белую линию на фоне темной кожи, одновременно рыча и улыбаясь. — Твои замужние дырки принадлежат мне.

— Да-да! — согласие моей жены обжигает, как удар хлыста по яйцам. Мой член сильнее пульсирует в штанах.

— Ты моя шлюха, — говорит Карлос, и этот тихий голосок в моей голове хочет подбодрить его. Да, моя жена — шлюха. Она грязная, неверная, замужняя шлюха. Она лживая двуличная сука, и она получает лучшую еблю в своей жизни.

— Я твоя шлюха!

Юля зарывается лицом в кровать и отчаянно цепляется пальцами за одеяло. Она приглушает свои крики в постель. Карлос наклоняется вперед, хватает ее за волосы и дергает назад, заставляя кричать сильнее. Ее оргазм громче, чем реактивный самолет, взлетающий с взлетно-посадочной полосы. Карлос торжествующе ухмыляется, когда моя жена кончает для него и только для него. Он продолжает трахать ее, все еще оттягивая ее голову назад за волосы, все еще стуча бедрами сильно, глубоко и быстро. Когда Юля прерывает свои крики, чтобы сделать вдох, хриплый, как у астматика, борющегося за воздух — я слышу тошнотворный влажный звук его члена, заполняющего мокрую, ноющую киску моей жены.

Звук напоминает мне о ботинке, который вытаскивают из густой грязи. Насколько она сейчас чертовски мокрая? Безусловно влажнее, чем когда-либо со мной.

— Боже, — говорит она, наконец-то оправившись от оргазма.

Он отпускает ее волосы и снова сжимает ее бедра.

— Я не могу... не могу больше терпеть... кончай. Пожалуйста, кончай!

— Ты хочешь чтобы я кончил?

— Господи, да! Я хочу, чтобы ты... — говорит она, и эти слова звучат отрепетированными и отработанными, как будто он не может сделать это, не услышав их, — Кончи на мое замужнее лицо!

Он колотит ее еще сильнее в течение нескольких мгновений, влажные шлепки их тел эхом отдаются в тихой комнате. Она стонет, стонет и стонет, все еще сжимая руками простынь, даже кусая одеяло, чтобы успокоиться. Выражение ее лица так отличается от того, которое я знаю. Лицо моей жены искажено и растянуто от вожделения, какого я никогда раньше не видел. Когда она кончает в моих объятиях, она закрывает глаза, открывает рот и нежно выкрикивает мое имя. С ним все ее тело, кажется, взрывается изнутри, каждая клеточка и фибра ее тела вспыхивают пламенем одновременно.

Это самая горячая, самая пронзительная вещь, которую я когда-либо видел.

Карлос отступает назад. Моя жена падает на кровать. Он двигается