ствол и сжимала мои яйца, сося все сильнее и сильнее, пока я больше не смог сдерживаться, и опять наполнил ее рот эякулятом.
Она задыхалась и давилась, когда я выстреливал в нее потоком за потоком.
После этого она издала поцелуй в телефон и прошептала:
— Я скоро буду дома, Mоn аmоur.
Она нежно поцеловала меня в губы:
— Спасибо за маленькую игру с нами, Джон, тебе понравилось?
Я засмеялся:
— Как ты думаешь, Элеонора, конечно же, мне понравилась. Почему ты притворялась, что ела пищу?
Она вызывающе улыбнулась:
— Фрэнк не хочет, чтобы ты знал о том, что он знает. Он думает, что если бы ты знал, ты бы меньше думал о нем. Ты ведь не будешь делать этого, Джон? В конце концов, это всего лишь игра.
Мне было неловко. Наверное, я думал, что он чертовски странный, но не хотел обижать Элеонору, я решил солгать:
— Нет, Элеонора, я думаю, что он смелый, я имею в виду, что ведь ты можешь влюбиться в меня.
Она хихикнула:
— Могу, Джон, но я так не думаю.
Это стало той маленькой сценой, которую мы повторяли несколько раз в течение следующей недели или около того. Иногда я доводил ее до оргазма орально или вручную, или она делала мне один из этих невероятных минетов, но мы никогда не занимались любовью по-настоящему. Я много раз пытался заставить ее предложить свою киску моему члену, но она всегда уклонялась.
Все изменилось после того, как мне предложили вернуться домой в Лондон. Эйприл убедилась, что я понял ее позицию, и не было места для переговоров. Если бы я остался здесь во Франции, я бы жил один, и она не собиралась слишком долго ждать, чтобы вернуться домой. И я согласился на работу. Я должен был бы все завершить в течение одного месяца.