Элеонора

помешало Элеоноре издавать стоны удовольствия. Она тяжело качалась на мне.

Мне было все равно, я, наконец, трахнул это великолепное существо. Мой жезл утонул по яйца в ее горячей яме.

Она громко плакала, когда подпрыгивала на моих коленях, ее влажная хлюпающея киска шлепала по моей коже.

— Трахни меня, Джон, трахни сильно.

Когда она подпрыгивала, я заметил ее телефон, который лежал на моем столе. Он был включен, и я увидел на экране имя Франка. Она давала ему слушать себя, в то время как трахалась со мной.

Я оттолкнул ее от себя, и она странно посмотрела на меня, обиженная и удрученная.

Я вскочил, повернул ее и толкнул на стол.

— Наклонись над ним, сука, — сказал я, и когда она наклонилась моим столом, сильно прижал ее бедра к себе, прижимая ее груди к холодной поверхности. Я скользнул обратно в ее расплавленные горячие глубины и начал трахать ее, сильно и сердито качаясь в ней, а она бессвязно плакала.

Я тоже закричал:

— Ты, чертовски дразнящая сука, тебе нравится, не так ли? Скажи мне, сука, тебе нравится мой член в этой милой маленькой киске, не так ли?

Она застонала, уткнувшись головой в смешавшиеся бумаги на моем столе:

— Да, мне это нравится, Джон, ты так хорошо меня трахаешь.

— Шлюха, — закричал я, — ты, блядь, шлюха, хочешь мою сперму?

— Да, Джон, наполни меня, я хочу почувствовать ее во мне, трахни меня, научи меня, сделай меня своей.

Я вытащил свой член из ее мокрой дырки, держа руку посередине ее спины, чтобы она не могла встать. Она повернула голову:

— Что ты делаешь, Джон, пожалуйста, не останавливайся.

Я рассмеялся, производя впечатление этакого злого ученого.

— Я стаскиваю этот чертов презерватив, чтобы ты почувствовала, когда я кончу, — с этими словами я въехал обратно в нее, погружаясь до тех пор, пока мои лобковые волосы не оказались прижаты к ее попе.

Она начала бороться, извиваясь и пиная меня:

— Нет, пожалуйста, Джон, что ты делаешь? Джон, нет, я не на контрацепции, пожалуйста, остановись, Джон.

Я был слишком далеко, я накачивал ее, чего бы то ни стоило, и постепенно ее крики страха превратились в стоны удовольствия, а ее сокращающаяся пульсирующая пропасть объявила, что оргазм уже не за горами.

— О, блядь, Джон, ты заставляешь меня кончить... о, блядь, ублюдок, я кончаю...

Мы получили оргазм вместе, я заполнил латексные ножны, а она раздавила соки над моей промежностью.

Когда мы упали вместе, Элеонора закричала:

— Зачем, Джон, зачем ты это сделал?! — она плакала и рыдала. — Джон, что ты наделал?!

Я вытащил свой член из ее отсасывающей киски и снял презерватив, в то время как она смотрела на это, раскрыв рот от удивления. Когда она собралась что-то сказать, я поднес руку к ее рту, не давая вырваться ни одному слову.

— Элеонора, я хочу, чтобы сегодня вечером ты пошла домой и позаботилась о том, чтобы Фрэнк вычистил этот беспорядок. Накорми его всем этим. Убедись, что он сделает хорошую работу, это