Свободный проход

себя как ревнивый маленький ребенок.

— Ну, и пусть.

Я лег спать сразу после обеда. Она пришла позже и приняла душ, было очевидно, что она хочет попробовать еще раз. Она вышла из душа, пахнущая духами, накрашенная и в сексуальном нижнем белье, которое брала на свидание... ну, начало было глупым.

Когда она медленно подошла к кровати, а ее бедра соблазнительно покачивались, я рявкнул:

— Думал, что в пятницу вечером вы разорвали их на клочки?

Она резко остановилась и поняла, что на ней надето. Она быстро сбросила все, скользнув под одеяло обнаженной. Она начала пытаться меня ласкать, но я отбросил ее руки, а когда она попыталась поцеловать меня, я откатился прямо на край кровати.

Через несколько напряженных минут она прошипела:

— Блейн, это глупо, меня не в чем винить. Я не сделала ничего плохого, ты согласился с этим, мы оба согласились.

— Может быть, я и согласился, но не могу не чувствовать себя обманутым, я ни на минуту не верил, что это было реально.

— О, теперь ты просто пытаешься заставить меня почувствовать себя виноватой... Я не знаю, что еще я могла сделать, я же говорила тебе, я ничего не скрывала. — Ее рука скользнула по моей груди, поглаживая и играя с моими волосами, но я оттолкнул ее.

— Забудь об этом, Дес, здесь ничего не будет, пока ты не докажешь мне, что у тебя нет ЗППП.

— Ради всего святого, я же сказала тебе, что мы пользовались презервативами.

— Да, хорошо, но мы оба знаем, что они не безупречны, ты делала ему минет?

— Какого черта это имеет отношение ко всему?

— ЗППП передаются разными путями.

— О, черт возьми, — разочарованно рявкнула она. Она недоверчиво покачала головой. — Черт побери, Блейн, это была всего одна ночь, одна гребаная ночь. Мы вместе двадцать, черт возьми, лет, и конечно, одна ночь — это еще не конец света.

Мое молчание только разозлило ее, и она с силой треснула меня по плечу:

— Ты — чертов ребенок, ты — ревнивый, неуверенный глупый ребенок.

Я не был серьезен, говоря о справке об отсутствии заболеваний, я сказал это просто из-за гнева, пытаясь донести до нее свою мысль.

Неделя текла медленно, сначала она возобновляла свои попытки соблазнения, но мой постоянный отказ положил этому конец, время сна было холодным и тихим. Дом был похож на тюрьму. Когда дети были рядом, они боялись открывать рты, потому что мы оба срывались на них.

Я использовал работу в качестве обороны, каждый вечер я работал допоздна, оставаясь надолго после обеда, и к концу недели добился своего: я был измучен, но счастлив, что проект был почти завершен, и большинство произведенных изделий теперь были у клиента.

Уик-энд был самым тяжелым. Мы застряли вместе, и к концу воскресенья все напряжение всплыло на поверхность.

— Ладно, Блейн, вот и все, я не могу так жить. То, что произошло, было ошибкой, сейчас я это понимаю, но если бы ты только сказал мне хоть что-то, этого 

---

---

Вернуться назад