Свободный проход

прекрасный молодой парень.

— Ты виделась с ним с тех пор?

Она кивнула, и я увидел, как крутятся шестеренки, пока она обдумывала свой ответ:

— Не лги мне, Дес.

Она вздохнула:

— Да, я его видела.

— Понятно... и что он сказал?

Она крепко держала меня, но ее объятия стали крепче:

— Как ты думаешь, что он сказал? Просто обычные вещи, о которых говорят, он сказал, что ему очень понравился наш совместный вечер.

— И он просил повторить?

— Да, он, возможно, намекнул на это, но я была с ним откровенна, и он с самого начала знал, что это — единственный раз.

— Он не обрадовался этому, и мы оба это знаем: он будет домогаться тебя, пока ты не сдашься.

— Детка, я обещаю, это был единственный случай.

Я оттолкнул ее и оставил плакать.

Время — великий целитель, с каждым днем становилось все легче и да, гнев утих. Ни один человек не может поддерживать такой уровень сильного гнева в течение длительного периода времени. Когда он утих, постепенно вернулась близость. Все началось с шуток, потом дразнящих улыбок, теплого поцелуя, когда я вернулся домой, объятий на диване. Это было медленно и незаметно, я даже не подозревал об этом. Однажды вечером, когда весь дом был в нашем полном распоряжении, мы прижались друг к другу на диване, алкоголь произвел желаемый эффект, объятия превратились в поцелуи, и, наконец, мы оказались в постели, занимаясь любовью.

Первый раз нельзя было описать как занятие любовью. Я все еще был зол, и моя злость проявилась в яростной агрессивной атаке. Нет, это не было любовью, это был секс, и я трахал ее, как злобное агрессивное животное. Это было жестоко и мстительно, я бил ее, используя член как дубину. Все вылилось из меня, а она кричала, чтобы я остановился, прося и умоляя меня, но я крепко прижал ее ноги к груди, ее тело согнулось пополам, и я в безудержной ярости вбивал ее в матрас...

Единственной удачей для нее было то, что моя подавленная сексуальность означала, что я продержался всего несколько минут.

Потом, лежа рядом, мы плакали вместе, а моя грудь и плечо были пропитаны ее солеными горькими слезами.

По мере того как мы сцеловывали слезы, в нас закрадывалась какая-то любовь и нежность. Нежные поглаживания, ласки, пальцы вяло скользили по нашей плоти. Ее рот опустился, целуя мою грудь, слизывая эти горькие пилюли, посасывая и кусая мои соски, посасывая пупок на животе, а затем поглощая мой уже твердый член своим сосущим ртом. Ее соблазнительные, сочные губы все глубже всасывали меня в свой рот, пока она не начала трахать меня, ее голова покачивалась вверх и вниз в безжалостной атаке. Я испугался за ее жизнь, когда быстро закипел:

— Дес, остановись, пожалуйста, я кончаю.

Она не останавливалась, она сосала все сильнее, ее рука схватила мои яйца, поощряя мой надвигающийся взрыв.

— Черт побери!... — закричал я, и это был не взрыв, это было гигантское извержение, сродни вулкану. Взрыв за 

---

---

Вернуться назад