немного нерешительно. — А как насчет... ну, что ты будешь делать этот год?
— Я буду жить своей жизнью, — ответил я. — Работа, поездки... возможно, свидания, если встречу кого-то, кто меня заинтересует. Я обещаю тебе, что не позволю случиться чему-либо серьезному — если в конце этого года ты еще будешь выполнять свою часть сделки, я буду готов и буду ждать тебя. Но я не собираюсь жить той же жизнью в социальной изоляции, которую прошу прожить тебя, потому что это не я изменял нашему браку.
Ее губа задрожала, когда она посмотрела на меня.
— Я не знаю, что пугает меня больше — то, что я буду так оторвана от... от общественной жизни, или мысль о том, что ты... будешь встречаться с кем-то еще.
Она снова заплакала.
— Я дважды предала тебя, Брэд — и я так ревную тебя к другой женщине, что просто не могу этого вынести!
Я обнял ее, но ничего не сказал, позволяя ее слезам утихнуть.
Наконец она встала из моих рук и зашагала по комнате.
— Я сделаю это, Брэд. Это кажется ужасно трудным, но, очевидно, в этом и суть. И тебе нужно знать, что я напугана, напугана до смерти. Я не знаю, каково это будет без мужчин, с которыми можно флиртовать, слушать, что я прекрасна, позволять мне видеть, что они хотят меня. Но я еще больше боюсь того, что ты с кем-то... моложе, сексуальнее — с кем-то, кто возбудит тебя и заставит забыть обо мне.
Она очень старалась не заплакать снова.
— Послушай, — сказала она. — Можем ли мы оставаться на связи? Видеться, может быть, каждые несколько недель? Мне было бы намного легче, если бы я своими глазами видела, что ты все еще есть в моей жизни.
— Конечно, — сказал я. — В любом случае, через несколько месяцев мы будем вместе в Северной Каролине на выпускном Дианы. Мы можем даже полететь туда вместе, если хочешь.
Она улыбнулась мне, как маленькая девочка, пытающаяся быть храброй.
— Я бы этого хотела, Брэд.