к жене сочувствие, пока в мыслях вновь не всплыл ее образ на столе. На его лице появилось хмурое выражение, когда он двинулся к холодильнику.
Взяв пива, Гэри повернулся и вышел на заднее крыльцо, усевшись на один из стульев в патио. Он смотрел во двор и дальше, за него. Он даже не чувствовал вкуса пива, но все равно пил его. Его мать перед отъездом присоединилась к нему, проверяя его состояние.
— Гэри, дорогой, не возражаешь, если я посижу здесь с тобой? — спросила она.
Гэри едва взглянул в ее сторону, прежде чем кивнуть в знак согласия. Она видела, что он не похож сам на себя, не сразу заговорив с ней о Лилии или Анне. Эти двое были всем его миром, и сердце Марты разрывалось, видя сына таким грустным.
— Я знаю, что ты не хочешь в это верить, но со временем все станет лучше. Пройдут годы, и твоя прекрасная дочь вырастет. Мы с твоим отцом, в конце концов, уйдем, и надеюсь, у тебя будет несколько внуков, которых надо будет баловать, точно так же, как мы делаем это с Лилией. — Марта усмехнулась, когда Гэри посмотрел на нее.
— Спасибо, мама. Я знаю, что жизнь продолжается, но сейчас так сложно даже думать о следующих нескольких днях, не говоря уже о следующих тридцати годах. Я понятия не имею, что мне с этим делать... — его голос затих.
Она кивнула сыну с полуулыбкой.
— Достаточно справедливо, Гэри. Что бы ты ни выбрал, это будет правильным решением, я в этом уверена. Что бы ни случилось, просто знай, что твой отец и я ВСЕГДА будем рядом ради тебя. Понятно?
— Понятно, мама.
С этими словами Марта вернулась в дом для прощального поцелуя Лилии в лоб. Уходя, она обняла Гэри и Анну, напомнив им обоим позвонить ей, если им что-нибудь понадобится.