Три и двое. Глава десятая: Она уже не девственница

трудом открыл рот, он был как чужой, губы как резиновые. — Кофе будешь?

— Буду. — Вика шагнула ко мне. Как же она пахнет — удовольствием, успокоенностью, какой-то уверенной спокойностью! — Сваришь?

— Ага.

— Умничка. — Она наклонилась ко мне, показывая, что четвёртый это далеко не второй, и уж не первый. — Я пока в ванну, а ты свари. — Она отхлебнула из моей чашки, зажмурилась. — Как вкусно! — И пошла с толстым потоком волос по спине, покачивая бёдрами. Довольная, уверенная в себе.

Кофе насыпалось дрожащими руками. Нет, честно, меня трясло, а отчего трясло, я не понимал. Это не желание, точно. Но трясло. Кофе вскипело шапочкой, послушно вылилось в чашечку.

— Спасибо. — Вика неслышно вошла, завернутая в полотенце. — Спасибо, Мишулик. — Давно так меня никто не называл. С пятого класса. Она поцеловала меня прямо в губы, обдав волной чистого тела, пахучего мыла (мыло ручной работы Лидка специально купила для этого случая, придя из магазина пахнущая как букет).

— Горячий. Осторожно. — Я сел на стул. Не хотел, чтобы она видела, как увеличивается в размерах член от возбуждения. К тому же, выйдет Дика и гм, я не хотел нарушать данное обязательство, что, мол, член узлом и ни-ни.

— Твоя вчера за три часа так меня уделала, что я отключилась. Она вулкан у тебя. Так что, я тебя теперь понимаю. — Вика помешала ложечкой кофе. — Миша, а молока нет?

— И сделай бутерброды. — Лидка, шагнула на кухню, наклонилась, придерживая спадающие волнами волосы, мотнула грудью, подтверждая тем самым видимый мною её поцелуй в губы Вики. — Нам ужасно хочется есть.

— Да. — Я бы встал, но у меня встал. Торчать же перед их глазами, блестя натянутой тканью трусов, желания не было. Если бы с продолжением, тогда да, а так нет.

— Ладно, сиди, сама сделаю. — Лидка поняла меня, Вика, сообразив, опустила глаза, покраснела. Она краснеет? Интересно. — Как ты понимаешь, Мишуля, мы с Викой...

— Понятно. — Я поспешил развернуть разговор в нужное для меня русло. — У вас отношения, вы сейчас в состоянии эйфории. Я, — простите меня, все кто может, — не покушаюсь на вашу пару. То есть на Вику.

— Я твоя жена. — Лидка поставила большую тарелку с бутербродами. — Она моя. Со всеми вытекающими. — Вика вновь опустила глаза, покраснела. — Она будет ночевать у нас. — Лидка наклонилась, заглядывая в глаза Вики. — Надеюсь, что часто. — Вика бросала на меня взгляды, пока Лидка варила кофе. Я молчал. — Вопросы?

— А? — Хотел сказать о молоке — кончилось.

— А вот твой «А» оставь. — Дика вздёрнула подбородок. — Она моя — мне решать.

— Ну. — Эк её потянуло? Так и из дому выгонит. Сначала диван, потом поночуй у кого-нибудь, потом гуляй отсюда и до обеда.

— Лидусик. — Вика наклонилась к ней, прибрала ей волосы за ухо. — Миша...

— Может спать с вами в одной кровати. — Я нагло продолжил начало её предложения. Как посмотрела! А? Вулкан! — С твоей стороны, Лидка.

— А может быть и посредине. — Обе неожиданно улыбнулись, словно взрослые, говорящие маленькому