Долгожданное удовлетворение или первая измена

в зеркале, оттачивала их. Перед тем как показать танец ему, она танцевала для подруг. Там была и Олеся, подружка и единомышленник со студенческой скамьи. У них с Олесей были общие слегка бисексуальные наклонности (как сказала однажды сама Олеся «а у какой женщины их нет? «). Конечно, дальше поцелуев подшофе это не заходило, ведь Вадик счел бы это изменой. Он и поцелуи бы счел таковыми, если бы увидел их тогда. И сейчас Олеся смотрела на нее с тем самым выражением лица, с которым смотрит только возбужденный человек. Ксения видела желание в глазах подруги, видела ее приоткрытые покрасневшие влажные губы и надеялась, что сумев зажечь своим танцем Олесю, она без проблем зажжет мужа.

Однако, танцуя для него она не видела в его глазах ничего. Его улыбка казалась натянутой, его член отчетливо видный под трусами если и реагировал. то совсем немного. Танцуя вторую часть, с кинжалом в руках, она почти плакала. Конечно, не показывая этих эмоций, стараясь улыбаться, смотреть озорно и страстно, но в ответ видела лишь неправдоподобную улыбку (которую про себя называла «показушно-одобрительной»), вялые хлопки руками, и ненавистный планшет, в котором было что-то несомненно важнее жены.

И поцелуи. Он не приемлил чего-то другого нежели однообразных поцелуев одними губами. Её эти птичьи клевки не только не возбуждали — они гасили все к чертям. Её попытки пощипывать его губы, ласкать губы и внутреннюю часть рта языком, глубокий поцелуй или французский поцелуй воспринимались в штыки.

Она перестала чувстоввать себя желанной. Начались комплексы, слезы. Он не шел на контакт. Все скатывалось к выяснению кто прав, кто виноват. Она с каждым днем ощущала все меньше желания к мужу, и все больше неудовлетворенности.

Все чаще она ласкала себя сама. Ее пальцы делали то, чего не хотели делать его пальцы, губы и член. Её воображение рисовали страстные, порой грубые руки, ласкающие грудь, теребящие клитор, прижимающие ее за попку ближе к эрогированному члену, насаживающие ее на него. Она представляла как горячие губы ласкают ее внизу, настойчивый язык играет с половыми губами, проникает в нее, жадно ласкает изнутри. Она перестала кончать с мужем. Оргазм она испытывала только наедине с собой.

В тот вечер они поругались снова. Четыре часа неприрывных выяснений отношений, слезы. Ей было больно от того что ее слезы не вызывали в нем других эмоций кроме злости. Он словно видел мир в другом, на ее взгляд, искаженном свете. Ее вопросы и заигрывания, он воспринимал как желание поругаться, ее обиду, как манипуляцию. Они как обычно не решили проблему криками, лишь углубили ее.

Он заснул около трех часов ночи. Она открыла опухшие глаза, тихо выскользнула из постели. На цыпочках вышла из спальни, не включая свет нашарила на вешалке пальто. Накинула на плечи, отстраненно написала ему сообщение, что ей нужно «проветрить голову». Вышла в темноту подъезда, слабо осознавая куда идет.

Сейчас в полупустом баре, наедине с бокалом и грустными мыслями, она