Мы вышли на одной остановке, и я, не прекращая сыпать извинениями, отметил себе пленительную красоту моей нечаянной «потерпевшей». Невысокая, она обладала очень длинными, почти до поясницы, русыми волосами, которые красиво развивались на ветру. Бездонные серо-зеленые глаза смотрели на меня смущенно-заинтересованно. Она приняла мои извинения, признав, что сделал я это не специально. Чтобы окончательно избавиться от чувства вины, я предложил угостить незнакомку вкусным кофе в ближайшем кафе. К моему великому удивлению девушка согласилась. А уже через полгода, я сделал Марине предложение стать моей женой. Она согласилась и в этот раз. И, кажется, впервые в жизни, я был по-настоящему счастлив.
Мариша была полной моей противоположностью. Если я катился по жизни без какой-либо конкретной цели, предпочитая доверяться случаю, то у нее любое действие, прежде чем быть совершенным, проходило тщательный анализ. Она любила все структурировать, заранее планировать и строго придерживаться назначенного плана. С ней я избавился от мучавших меня порой сомнений и неопределенностей. Марина сумела и мою жизнь подчинить своему генеральному плану. Сначала мы пожили несколько месяцев вместе, проверяя себя на совместимость. Потом она снова съехала на свою квартиру, объяснив это желанием разобраться в своих чувствах. Ну а в эти выходные мы собрались ехать к ее родителям, чтобы продумать сценарий предстоящей свадьбы, и нашу будущую совместную жизнь. Я, как-то шутя, предложил Марине ввести у нас в семье пятилетки, и назначить какие-нибудь высокие звания и награды, за выполнение пятилетнего плана за три года. Но она даже не улыбнулась, заявив, что уже думает об этом. В общем, все шло по плану. Единственным, но существенным недостатком моей невесты была ее параноидальная ревность. Любой мой неосторожный взгляд в сторону другой женщины, тут же пресекался жесткой критикой. И это меня часто выводило из себя. Вот и сейчас, она с упоением разрывала ни в чем не повинные листочки блокнота, кидая на меня злые взгляды. Стоило признать, тем не менее, что в ярости она была безумно красива. Плотно сведенные пухлые губки, вздернутые бровки и слегка прищуренные веки. Какие-то маленькие бесята скакали в ее хитрых зеленых глазах.
— Ты что? — возмутилась Марина, когда я повалил ее на диван, — Женька, ну подожди...
Я задрал ей майку, сминая в руке мягкую грудь, и припал губами к шее.
— Же-е-ень, — Прошептала она, выпуская из кулачка измятый лист блокнота.