Цветок

руками и ртом, скрыв его, обсасывая верхнюю треть. С Денисом ей хватало одной руки, а здесь не хватало ни рта, ни рук. В сумраке комнаты Яна искала глаза Виктора Алексеевича. Они зачарованно мерцали перед ней, горели расклеймённым желанием овладеть ею до конца.

Виктор Алексеевич, как пушинку, стянул Яну с члена и опрокинул на спину под собой. Затем резким движением стянул с неё трусики и маечку.

— Никуда ты теперь не пойдёшь, — прохрипел он. В его голосе она услышала новую незнакомую нотку похоти, которая так понравилась ей, что от счастья у неё перехватило дыхание и она уже ничего не признавала.

Презерватив оказался рядом, Яна и представить не могла, что Виктор Алексеевич окажется таким диким. Он взял её одним движением, просто пригвоздил к кровати, вогнав вздыбленную спаянную сталь до конца так, что у Яны голова пошла кругом и перед глазами поплыло. Её маленькое выбритое влагалище радостно захлюпало, когда Виктор Алексеевич, набирая ход, начал влетать в неё, шлёпая яйцами по попе.

— Виктор Алексеевич, — Яна закусила нижнюю губку, смотрела на него молящим ласковым взглядом. — Вы такой там хороший.

Виктор Алексеевич — подтянутый поджарый мужчина сорока пяти лет — засунул ей указательный палец в рот, чтобы она молчала, ладонью прижал головку к подушке. Он трахал её нещадно, сорвавшись с цепи, как будто наказывал. Нежно, по-отечески пришлёпывая яйцами по попе. Никогда у него не будет такой девушки, как Яна. Никогда.

Она сразу понравилась ему. Курносая небольшая девочка-мишка с пухлыми чувственными губками, с растрёпанной густой шевелюрой мелированных волос, пробудила в нём давно забытый интерес. Волосы были стильно уложены гелем, не смотря на кажущийся беспорядок на голове. Она вообще вся была очень стильная, начиная с кошачьей походки. Спортивная блондиночка в джинсовой курточке страшно комплексовала в его присутствии, стесняясь сказать или спросить. Он даже начал подозревать, что с ним что-то не так. Её большие откровенные глаза, зелёные, вечно прятались, скрывались под чёлкой. Яна постоянно приходила накрашенная, с подведёнными бровями, необычными голубыми тенями, ошейничком. Иногда он замечал миниатюрные соски, которые просвечивались под белой майкой, подрагивали на грудках. «Ходит без бюстика», — удивлённо думал он. Её упругая круглая попка, обтянутая бледно-голубой потёртой джинсой, мелькала перед глазами. Яна словно нарочно гладила себя по бёдрам, засовывала руки в задние кармашки, пританцовывая.

И вот сейчас он трахал эту попку, влетая по самые яйца. Молодое упругое влагалище не сравнить с разбитым лоном жены. Яна была гладко выбрита — белая хлюпающая писечка, обсасываюющая его, детская, как-будто никогда не знавшая ни волос, ни бритвы, зачарованно двигалась навстречу. Каждое прикосновение к ней, пришлёпывание приносило ему невероятный фонтан эмоций.

Блестящее украшение в её пупке подлетало, равно как и грудки, которые, возбудившись, топорщились бурыми бугорками. Яна извивалась под ним, как кошечка. Она втягивала живот, брюшной пресс сокращался, выдавливая место прикосновения ещё выше.

Яна чувствовала себя прекрасно: как сюрреалистический цветок, который наконец раскрылся. Огромный хобот пил её до конца, наполняя энергией.

Ногами Яна обхватила