Молочная история

языка, попутно ласкавшего её. Она просто таяла от наслаждения, забыв и про сестру и про всё на свете. Она привалилась боком ко мне, склонила свою головку к моей голове, и стала ласково поглаживать мне волосы. Одна нога, дальняя от меня, сидевшей, точнее уже полулежавшей на моём плече женщины, дрогнув, чуть отвалилась в сторону, затем ещё, ещё. Я скосил глаза и вкрадчиво, очень сторожко, почти невесомо, накрыл ткань белых трикотажных трусиков пальцами свободной, правой руки. Она плыла, и потому, не в силах противостоять наслаждению, едва ощутив тепло моей ладони, отреагировала; под моими пальцами под намокшей тканью я почувствовал то, как возбуждённо расширилось, раскрылось налившимися губками её прелесть, и стала сокращаться. Неожиданно скоро, едва я стал глубже засасывать её сосок, Надя благостно, тоненько пискнула и её таз пробила серия крупной дрожи.

Молоко иссякло, а из другой груди капало, намочив мою рубаху. Чуть посидев, Наденька вздохнула, и убрала со своего лобка мою руку. Я оторвался от обмягшей сиськи, и неожиданно увидел свою жену, которая с доброй завистью и восторгом, искренне улыбаясь, и потирая себя прямо через юбку, подсматривала, стоя за дверным проёмом, и едва сестра её стала приходить в себя, отпрянула.

Надя поднялась и пошла в ванную. Пока слышался плеск воды, жена, мгновенно стянув с себя колготы вместе с трусами, и бросив их на полу, подскочила ко мне, вжикнула молнией на брюках, и через пару секунд уде яростно заскакала на мне мокрющая и горячая. Однако шум воды прекратился, и она неохотно поднялась с меня. Я привёл себя в порядок, и стал ждать.

В коридоре был слышен диалог:

— Да не одевай ты их!

— Ага, чтобы он смотрел и трогал меня там? Знаешь, одну глупость я уже сделала! Хочешь, чтобы я ещё и от него родила, при живом муже? Вот сама бы попробовала родить и узнать, каково это!

Сорвавшееся с языка сестры ударило в самое больное место. Мы уже третий год бились, но беременность у моей любимой не наступала! Моей стыдливой жёнушке приходилось терпеть, и делать ради этого столь развратные вещи, что даже вспоминая об этом, она краснела и опускала глаза! Естественно, что тут же послышался её всхлип.

— Я не нарочно! Честное слово! С языка сорвалось! Хочешь, я прямо сейчас, вот так, голой, пойду и сяду к твоему на колени?!

Надя решительным шагом вошла в комнату в наброшенном на плечи халатике нараспашку, и села ко мне на колени другим боком. Я старался вновь возбудить родственницу, и она раздвинула колени, но — раздвинула, они не распались сами навстречу наслаждению лаской! Когда она всё же засопела, а это случилось после того, как два моих пальца провалились в неё, я пересадил Наденьку верхом, лицом к себе, и продолжил. В какой-то момент мне удалось ухватить её, словно поддев на крюк, и она заохала, тоненько заголосила, тазом вновь заколотила и издав короткие писки, обмякла. Я же