Поход. Часть 1

ней прозрачная, рыба плещется, рядом лесок хвойный, как бы писатель сказал — пастораль!

И мои быстро пришли, к шести вечера уже у костра все сидели, по три рюмки пропустили, шашлык ели, Юрка гитару настраивал. Гляжу и моя вроде заулыбалась.

Ну и я духом воспрянул:

— Ну друзья-товарищи, — говорю, — давайте за погоду, чтоб она нам отпуск не испортила!

Не знаю, несуеверный я, но, наверное, прогневил своими словами Бога Погоды. Позволил он нам посидеть еще с пол часика, а потом как ливануло! (так до сих пор и льет не прекращая).

Мы по быстрому всё в нашу палатку занесли, там и продолжили, посидели еще немного, бутылку допили, потом вторую, глядишь и шашлык разошелся, песни походные поголосили да и разбежались заполночь по своим палаткам спать, еще в надежде, что утром нас встретит яркое солнышко и поход наш продолжится!

Утро же встретило нас ливнем пуще прежнего, ни на речке не умыться, ни костер не развести. Моя надулась, потом и вовсе истерику закатила, в общем такие дела. Накинул я плащ, пошел к Юрке в палатку, похмелиться да совет держать! Гляжу и Колька уже там, и по рюмке без меня пропустить уже успели.

— Мы думали ты спишь, — виновато пробурчал он.

«Ага, — подумал я, — как будто вы тут воплей моей милейшей супруги не слышали», но вслух ничего не стал.

Мне молча протянули кружку. Я так же молча ее в себя влил. Настроение скверное было. Но как внутри все пообожгло, так вроде и в голове зашумело, вроде и «жисть» налаживаться начала. Хотел уже было вторую опрокинуть, как моя в палатку заползла, вся в слезах, дрожит, не то от злости, не то от холода, хотя в спальнике-то нашем жара, я вообще в трусах спал.

— Хватит водку жрать. Вы все как хотите, а я домой уезжаю, отвези меня на станцию!

— Ну Ален, чего ты, — это Юрка попытался...

— Алена, да оставайся, сегодня польет, завтра погода наладится, ну чего ты, — это уже девчонки наперебой затараторили.

— Я все сказала! — глухо, в заложенный нос ответила Аленка и вышла обратно под дождь!

— Ну, чего ты? — Колька протягивал вновь наполненную кружу.

— Ай-й! — в сердцах резко махнул я рукой и пошел следом за женой.

В палатке поговорили мы еще немного, хотя я и знал что все без толку, если уж моей что в голову втемяшилось, то все, туши свет, не отвезешь, так сама попрется, пока медведь не задерет — упрямая!

Делать нечего, проспался я немного и после обеда отвез ее на станцию, благо не далеко от нее уйти успели. Там как раз к поезду подъехали, посадил я ее на электричку, попросил отзвониться, как домой приедет. Она удостоила меня нервным кивком и напоследок сверкнув глазами, вовсе отвернулась от окна, даже рукой не помахала.

Остался я один, злой, растерянный, подавленный. Все срывалось к чертям.

Зашел в магазин, взял еще водки впрок и пива с сухариками, чтоб потом не ездить, вернулся уже под вечер. Лило