Ненавижу сюрпризы. Часть 1

для своих целей. Я рассматриваю возможность судебного иска против вашего банка, но сначала хотел дать вам возможность разобраться с этим вопросом.

Он откашлялся, хмыкнул и начал бормотать, сказав, что это — серьезное обвинение, и ему требуется дополнительная информация и так далее. Я рассказал ему все: о Дженни и моей встрече с Андерсоном по поводу ссуды, о его таинственном телефонном звонке мне с вопросами о моих планируемых командировках и, прежде всего, о моей встрече с ним с Дженни накануне. Также я вкратце упомянул и сломанный нос.

К тому времени, когда я покинул его офис, я был почти уверен, что Андерсон закончил свою работу в банке. Гринвуд пообещал, что если моя история подтвердится, он уволит Андерсона за неподобающее поведение. Также казалось, что он смирился с необходимостью рассчитаться со мной в финансовом отношении, а поскольку страховка банка покрывала, его это, похоже, не сильно беспокоило. Позже в этот же день я свяжусь со своим адвокатом и посмотрю, сколько он сможет выжать из банка. Судя по словам Гринвуда, это могло быть почти шестизначным числом.

(Андерсона уволили. Его жена от него ушла, и он нашел другую работу в банке за пределами штата. Я полагаю, он мог обвинить меня в нападении, но, как я понял, не захотел объяснять в суде то, что он затеял. Через восемь месяцев мой адвокат с радостью вручил мне чек из банка на 112 000 долларов. Он поступил сразу в фонд колледжа Дианы.)

Все, что оставалось — ВСЕ! — касалось Дженни. Я избегал этого до воскресенья. Она оставила мне пару десятков сообщений на работе и на мой мобильный телефон, но я проигнорировал их. Они были полны слез и извинений, а также опасений за мое состояние, и все они лишь еще больше злили меня. Эти проклятые слова любви и печали, прозвучавшие слишком поздно!

Сидя в своем безвкусном безликом гостиничном номере, я перебирал все и вся. Чего я не сделал как муж? Конечно, она должна была знать, как сильно я ее любил и ценил. Я преподнес ей много сюрпризов — неужели их было недостаточно? Неужели рутинный характер супружеской жизни заставил ее почувствовать себя забытой, несмотря на все мои усилия?

Случился ли роман из-за секса? Касалась ли неудовлетворенность Дженни того, что мы недостаточно занимались любовью, или недостаточно дико? Мне это казалось очень маловероятным. Она редко инициировала секс и всегда относилась к нему, скорее как к возможности эмоциональной связи, чем как к возможности быть со мной дикой. Было ли что-то в нашей консервативной сексуальной жизни, что заставило ее стремиться стать шлюхой с кем-то еще? (Если так, щеголеватый и лощеный пожилой банкир вряд ли казался правильным выбором — она бы нашла себе водителя грузовика.)

Я не мог придумать причины. Возможно, ее не было. Я помнил, что у меня был легкий соблазн один или два раза сбиться с пути. В баре отеля в Чикаго или Кливленде в деловой поездке, одинокий и