Воскресное утро

было гораздо труднее воспринимать её всерьез. Но она была энергичной, честной и решительной, то-есть обладала теми добродетелями, которыми я восхищался. Что ещё более важно, похоже, её настойчивость помогла обнаружить улики, которые смогли вывести меня из-под прицела шерифа Макги. И я должен был признать, что она была действительно милой и весёлой, даже если она больше походила на первокурсницу колледжа, чем на практикующего адвоката. Она мне нравилась и в то же время я её немного жалел.

После ужина я сказал ей, что мне нужно возвращаться в Орландо, но она попросила меня пойти к ней на чашку кофе. — Это поможет вам не заснуть на обратном пути, — сказала она, и я уступил, потому что действительно чувствовал себя обязанным ей.

Когда мы вернулись к ней домой, она устроила мне небольшую экскурсию, которая закончилась в спальне. Я почти ожидал увидеть плакаты с Бойз-бэндами на её стенах — слава богу, их не было, — но у неё на кровати лежал плюшевый мишка.

Когда я повернулся, чтобы вернуться в гостиную, она схватила меня за руку и остановила. — Энди, — сказала она очень серьезно, — я хочу, чтобы вы меня уволили.

Я был потрясен. — Почему, Джина? Я не понимаю.

Она застенчиво улыбнулась мне. — Потому что, если вы этого не сделаете, это будет нарушением юридической этики. С этими словами она притянула меня к себе, встала на цыпочки и страстно поцеловала в губы.

Я не был с женщиной со времени Мии Кавендиш, и Джина определенно была желанной, но я заставил себя остановиться и слегка оттолкнуть её. — Джина, ты уверена? А как же твой парень? А как насчет... — но она приложила пальцы к моему рту, чтобы остановить меня.

— Всё в порядке, — сказала она, задыхаясь. — Я действительно хочу этого.

Потом она снова оказалась в моих объятиях, и я перестал сопротивляться. Она потянулась, чтобы выключить свет, затем потянула меня к кровати и начала лихорадочно раздевать. Увидев, что я пытаюсь помочь, она поспешно начала раздеваться, разбрасывая вещи во все стороны. Потом мы оказались на кровати, настойчиво целуясь и лаская друг друга. Когда мои пальцы достигли места соединения её бёдер, я с удивлением обнаружил, насколько она на самом деле возбуждена. Конечно, моя эрекция говорила ей то же самое обо мне.

Ни один из нас не нуждался в какой-либо прелюдии; вместо этого она притянула меня к себе и начала как можно быстрее затягивать меня в свою горячую влажную киску. Она была очень тугой, но я всё же смог без труда скользнуть в неё по самую рукоять. Ощущение было восхитительным. Я остановился на мгновение, чтобы убедиться, что ей удобно, но её движения ясно дали понять, насколько отчаянно она хотела, чтобы я начал.

И я начал входить и выходить, и каждый внутренний толчок вызывал у неё стонущее «о!». Сначала я подумал, не причиняю ли ей боль, но она схватила меня за ягодицы и попыталась втянуть еще глубже и быстрее. Вскоре я забыл