На крючке

не реви, — миролюбиво сказал мужик, обнимая женщину за плечи. — Я только соски посмотрю, и иди, куда хочешь...» Тут же, не обращая внимания на слезы женщины, он попробовал на ощупь выпиравший из под тонкой материи ставший от испуга твердым сосок и, явно довольный тем, что не встретил особого сопротивления, решительно распахнул на груди платье. Его взору предстали две необыкновенной красоты высокие широко расставленные молочно-белые груди с крупными сосками, сохраненные от загара чашечками, пожалуй, даже слишком скромного купальника. Женщина стояла не шевелясь, как в церкви, безвольно опустив голову с ниспадавшими на плечи прекрасными каштановыми кудрями.

Попробовав пальцем упругость нежного тела, мужик провел им вокруг розового соска, а затем несколько раз прямо по соску, заставив этим Лену вздрогнуть от слишком сильного ощущения... «Да не дрожи ты... обещал отпустить, значит отпущу, — впервые мягким голосом проговорил незнакомец и вдруг спросил, — А ты того... любишь, поди, когда по соскам вот так? Или муж это не уважает?». Женщина, не помня себя, не понимая, что происходит, лишь громко всхлипывала... «Ладно, не хочешь не говори, только бабам это завсегда нравится...», — продолжал он, властно теребя сосок. И тут Лена впервые почувствовала что-то еще кроме отвращения и страха. Это не было, конечно, приятно, так как исходило не от Игоря, а от какого-то нахала, но это было, и она это чувствовала. «Слышь а ты ничего, молоденькая, и целка почти, — усмехнулся мужик, впервые ослабив хватку; выпуская пленницу из рук, засмеялся, — ладно уж, иди к своему благоверному!». Господи! Неужели все? Она свободна! Лена обрадовано рванулась прочь, точно птичка, которую выпустили из клетки, но рыбак в последнюю секунду успел ухватить ее за рукав.

«Тебе же приятно было? — спросил он, вроде ласково, заглядывая ей в самые глаза. — А мне-то пока ничего... Может хоть тронешь моего на прощаньице, а?» Лена, ужаснулась от мысли, что придется трогать чей-то чужой член, но, заметив во взгляде незнакомца не маскируемую, непреодолимую похоть, нутром почуяла неизбежность надвигавшейся беды. В ее положении — один на один с полутрезвым бугаем, с уже облапанной этим бессовестным мужиком открытой грудью — перечить было немыслимо. «Да черт с тобой!» — подумала вдруг она. Тронуть рукой чужую плоть показалось ей сейчас не слишком большой платой за освобождение, стало даже немного любопытно, ведь Лена видела наяву член только у мужа, но в душе она хотела оправдать это любопытство безусловным принуждением. Уловив нерешительность женщины и задержку с отказом, незнакомец свободной рукой расстегнул брюки и тут же, не дав ей опомниться, вывалил наружу своего молодца. Лена уставилась на него, от необычности зрелища вся трепеща. Такого она не могла даже предположить... орган твердый как палка, огромный как у осла, коричневый, с набухшими от перевозбуждения синими в палец жилами с бордовой в кулак залупой, заросший жесткими, как проволока волосами покачивался, задрав головку чуть не до середины хозяйской груди.

Бедняжка просто окоченела. Неужели такие бывают! Она не была опытной женщиной,