Поездка на заработки

волосатые крепкие мужские руки не дали до неё даже дотянуться. У меня перехватило дыхание, когда я поняла, что это был дядя Жора, в чём мать родила. Он уже пригвоздил к кровати мои ноги своими и беспрерывно повторял: «Тебе понравится, дай только немножко размочить, а потом всё хорошо пойдёт, будешь рада».

Я боролась, как могла, он же ничего больно мне не делал, тискал мои груди и норовил опустить меня пониже. Мне показалось, что его даже забавляла такая ситуация, когда я так активно сопротивлялась его напору.

«Поломайся немножко, поломайся, козочка, всё равно задвину, только уже потом не буду жалеть, сама виновата будешь».

На мгновение высвободив руки, я наткнулась на его здоровенную елду.

«Что, испугалась? По согласию я бы тебе тихонечко задвинул, а так буду мучить, пока ты не поймёшь, что дядю Жору надо уважать».

Представив, что в этой квартире кроме нас нет никого, и двери на надежном замке, надеясь на какую-то хитрость, я уже не стала активно вырываться из его рук, он это понял и, облапив по-хозяйски меня одной рукой, другой стал вставлять свою елду мне между ног.

«Я ведь тебе говорил, что по согласию лучше, не так больно будет» — и он всей своей лопатой провёл по моему самому сокровенному месту.

«Может ты ещё целка, хоть и замужем, такое тоже бывает?»

Я замотала испуганно головой, чтобы только прекратить его коварные дознания. Он совсем неаккуратно сгрёб что-то с рядом стоящей тумбочки и, выпрямившись надо мной, выдавил себе на ладонь-лопату. Я увидела, как он с трудом обхватив ладонью своё добро, стал намазывать его каким-то кремом. Я, обессилив от такой основательной его подготовки, отвернулась, чтобы не видеть этого, на что тут же услышала:

«Страшно? Не бойся, всё сделаем как по маслу» — и его ладонь уже плотно прошлась снова у меня между ног.

«Ты говоришь уже не целочка, сейчас мы проверим твою малышку, с кем она ночевала».

Он снова приставил свою елду к самому лобку и, приподняв меня на себя, встал почти на колени.

«Не сжимайся, на то и щелка твоя, чтобы мужика радовать, скоро привыкнешь к моей елде».

Теперь я понимала, что нахожусь полностью в его власти, и только от него зависит, что будет со мной.

«Дядя Жора, Дядя Жора» — почти простонала я, — «Пожалуйста, только не сильно, я боюсь его».

«Ещё ни одна баба от моего скакуна не умирала и ты не умрёшь, только кайф словишь да попкой меньше вертеть будешь, я ведь тебя теперь, почитай, каждый день мусолить буду».

Мне показалось, что меня располовинивают, и я почти закричала.

«Смотри, как плотно насадилась, теперь ты у меня никуда не денешься, даже если очень сильно захочешь... Без смазки я первый раз никого не трогаю, вот и тебя пожалел, только ты меня не жалеешь, я тебя ещё вчера хотел прижать, когда ты мне завтрак подавала», а затем добавил — «Я такую хозяюшку вначале хотел согнуть да оттопырить, а уж потом и покормиться можно было». Он,