Пейзанка

Второй рукой прикрывает глаза. Прямо вселенская скорбь. Это выше груди. Ниже — самка, покорно ожидающая самца. Ноги в гору, маленькие ступни почти вровень с соцветиями иван-чая.

Вхожу в вожделенную дырку. С трудом, с силой. Кажется, губки заворачиваются внутрь вместе со стволом. Закидывает голову, теменем в землю, изящный подбородок вверх. Страдальческая гримаска. Я выше. Нависаю в упоре лежа, вижу и слезинку из уголка глаз, и закушенную губу. Но молчит, покорно распластавшись подо мной. Кончики грудей едва касаются моей кожи. Начинаю двигаться, с удовольствием проводя телом по соскам.

Двигаюсь медленно. Колечко пизденки охватывает очень плотно. Каждое движение — стенки едва пропускают меня. Хочется долбить, засаживать в покорное тело. Но не тороплюсь. Боюсь порвать ей что-нибудь. Да и себе тоже. Надеюсь, моя смазка вот-вот облегчит.

Пережидаю.

— Как тебя зовут-то?

Удивленный взгляд из-под длинных ресниц. Не знакомилась ни с кем, девочка, когда тебя уже имеют? Ну, все бывает в первый раз. Я ж не сволочь какая, трахнуть женщину и даже имени не спросить!

— Настя... — шепчет еле слышно.

— А меня Александр, Саша. Приятно познакомится.

Ухмыляюсь. Приятный метод знакомства.

Движения становятся скользкими. Хекаю размеренно, вхожу в тугую дырку по самые яйца. Аж попка отрывается от покрывала. Головку к плечу склонила, глаза прикрыла, только при каждом ударе выдыхает с придыханием:

— Офх... офх... офх...

Горячая живая, не резиновая кукла, но что-то не то. Не, так не пойдет.

— Ну-ка, Настенька, — говорю ласково, — глазки открыла, личико повернула, губки приоткрыла.

Выполняет без промедления.

— Язык соси!

Наклоняюсь к нежному ротику. Взяла. Посасывает. Всерьез, без дураков. Послушна и исполнительна.

— Целуй соски теперь.

Скорячивается подо мной, дотягивается языком до сосков. Я уже рычу, стону и мычу.

Утыкаюсь лбом в покрывало, подсовываю ладони под нежные ягодицы. При каждом ударе подкидываю девичью задницу навстречу. Мну упругую попку, иногда шлепаю, звонко и смачно. Вдавливаюсь в мягкие груди. Прижимаю локтями к бокам шелковистые бедра. Восторг обладания. Хочу наслаждаться этим телом каждым миллиметром своей кожи.

Останавливаюсь.

— Вставай раком!

Настя переворачивается. Не без изящества. Бывает, некоторые выполняют маневр, как беременные утки.

Встаю сзади на полусогнутых. Нетерпеливо присаживаюсь и загоняю член в изрядно увлажненное влагалище. Увлажненное? Хм, а девчонка-то потекла. Пока не до нее, вхожу в раж. Руками на плечи, засаживаю с размаху. Тоненький приглушенный стон. От моего напора падает сиськами и мордашкой в покрывало, а колени разъезжаются все шире. А я долблю, наваливаясь при каждом ударе всем весом. Скоро подо мной как раздавленная лягушка. Только сексуальная и шоколадная. Головку повернула на бок. Гримаска уже не страдальческая. Видно, что разобрало.

Подпихиваю руку под грудь. Сжимаю сосок. Крупный, набухший. Вторую между бедер снизу. Мокро. Чуть не капает. Тереблю уголок. Руки действуют грубо, на грани фола. Девчонка еще сдерживается. Но недолго. Стонет сначала тихонько, кусая губку после каждого непроизвольного звука. Потом бросает маяться дурью и стонет громко в голос. От этого звука наяриваю ее, как ошпаренный. Все ощущения — в 15 см от основного тела. Манипуляции продолжаю. И девчонку выгибает. Едва