Твои проблемы. Часть 1

профессор ощутил, что у него стал вставать. Развивая успех, он запустил руку в декольте, нащупав бархатистую кожу и опрятную мягкость женской груди. Девушка вздрогнула, но над ее ухом прозвучал вкрадчивый голос:

— Помнишь: улыбаться и работать на камеру в любой ситуации.

После этого он смог беспрепятственно заняться тисканием девичьего бюста. Его пальцы сжимали грудь и сдавливали сосок до тех пор, пока он не стал твердым, а Консуэла продолжала улыбаться в камеру и раскачивать бедрами, доставляя такое удовольствие, что член принял окончательный стояк.

— Теперь разденься, — чуть подтолкнул горничную вперед профессор, чтобы взять общий план.

— Но хочу быть не такой актрисой, — немного плаксиво пробормотала она, хотя и все еще пыталась улыбаться в камеру.

— Конечно! — воскликнул профессор. — Это просто испытание! Пройдешь его, и я замолвлю за тебя словечко.

Служанка опять заулыбалась ослепительной улыбкой и без промедления принялась раздеваться, стараясь делать это красиво и скоро осталась в одних трусиках и белых чулках. Присутствие рядом молодого роскошного тела так возбудило профессора, что он без промедления взялся за грудь и принялся мять до оставления бордовых отметин на смуглой коже. Камера несколько раз перебегала от улыбающегося лица к пальцам, без стеснения сдавливающих пышную плоть. Консуэла нисколько не возражала, даже сама подставляла другую грудь, едва мужчине хотелось сменить предмет притязаний.

Наконец он зажал очень твердый сосок в пальцах и потянул вниз. Сосок сильно вытянулся, причиняя девушке боль, но какое-то время она сопротивлялась, одновременно улыбаясь, хоть на глазах появились слезы:

— Но я так не хочу...

— Ну тогда и перспектив у тебя не будет, — Виктор Михайлович сделал вид, что убирает камеру, и Консуэла быстренько опустилась на колени.

— А если ваша жена или студентка зайдут, — горничная, которую сверху было обозревать не менее приятно, выглядела смущенной, а улыбка складывалась из трясущихся губ. Она с опаской посматривала на пах мужчины, где был заметен выдающийся бугор.

— Ты же знаешь, они на кухню никогда не заходят.

— Но...

— Приступай! — Приказал Виктор Михайлович. — И улыбайся-улыбайся-улыбайся.

Консуэла вздохнула и покорно расстегнула брюки, достав эрегированный член. Робеющая девушка все еще не решалась взять в рот, она только прикоснулась к нему двумя пальчиками и слегка массировала краткими движениями.

— Соси! — рявкнул мужчина, которому нравились робкие ласки, но который уже хотел большего, и девушке пришлось вобрать головку в рот.

Профессор откинулся назад, наслаждаясь минетом и не забывая направлять камеру, чтобы она снимала, как полные губы, сжатые плотным кольцом, скользят по стволу.

— Посмотри в камеру, — последовало новое распоряжение, — и продемонстрируй мне эмоции — я должен передать своим знакомым продюссерам, как ты играешь.

Служанка томно прикрыла глаза черными ресницами и закатила зрачки. «Черт возьми, — подумал Виктор Михайлович, — а девчонка-то действительно умеет играть, легко можно поверить, что она просто тащится, отсасывая мне».

— А теперь покажи мне несчастного ангелочка!

Консуэла сложила бровки домиком, а из глаз казалось сейчас потекут слезы. Особенно это было впечатляюще, когда ее губы продолжали скользить по увитому венами членами. Возбудившийся картиной