несчастной девушки, которой приходится сосать, профессор положил ладонь на черноволосый затылок и некоторое время трахал горничную в рот, размашисто поддавая бедрами и смачно хакая при каждом ударе. Девушка не возражала и лишь иногда морщилась — когда головка проникала в горло, а яйца шлепались о подбородок.
Тяжело отдуваясь, Виктор Михайлович остановился:
— А теперь покажи удивление.
Глаза девушки широко распахнулись, черные дуги бровей поднялись, и теперь она сосала, словно пораженная размером и величиной мужского органа. Последний вариант очень понравился профессору, да так, что он почувствовал приближение оргазма. Следовало немного передохнуть, он не хотел еще кончать, желая попробовать и хотя бы пизду мулатки для начала. Поэтому он, отдуваясь, приказал:
— А теперь поработай языком.
Консуэла выполнила приказ. Кончик ее языка заметался по багровой головке, а камера на полном приближении беспристрастно запечатлела, как он двигается из стороны в сторону, а иногда словно пытается забраться в крохотную дырочку наверху. При этом горничная не забывала улыбаться, отчего ее смуглая мордашка выглядела хитрой и кокетливой.
Наконец Виктор Михайлович понял, что быстрого семяизвержения не случится, и поднял служанку на ноги. Продолжая снимать ее, он залез в трусики и принялся теребить половые губы, иногда нажимая на клитор. Конечно он не забыл запечатлеть и этот процесс — как в тонких прозрачных трусиках шевелятся пальцы.
Камера перешла на улыбающееся лицо, и профессор приказал:
— А теперь расскажи сказку «Теремок», которую я по твоей просьбе вчера рассказывал. Только с выражением и в лицах!
Консуэла глубоко вздохнула, когда пальцы чересчур грубо стиснули нежные складки и начала:
— Стоит в поле теремок. Бежит мимо мышка-норушка. Увидела теремок, остановилась и спрашивает: «Терем-теремок! Кто в тереме живет? Никто не отзывается. Вошла мышка в теремок и стала там жить... ай!
Это мужской палец скользнул внутрь влагалища.
— Прискакала к терему лягушка-квакушка и... ай... спрашивает: «Терем-теремок! Кто... ох... в тереме живет... м-м-м...
Виктор Михайлович уже активно шевелил пальцем в пизде, но девушка все пыталась пересказывать понравившуюся русскую сказку, изображая писклявый голосок мышки или квакающий — лягушки.
— «Я, мышка-норушка... ох! А ты кто?», «А я лягуш-ш-ш-ш-ка-аах... — квакушка».
Мужчина, иногда переводя камеру с лица на низ живота служанки, принялся трахать пальцами начавшее увлажняться влагалище. Но Консуэла, только чуть раздвинув бедра, продолжала:
— Иди ко-ооох мне-еее жи... аах... ть! Лягушка... ооо... прыг... оуч... ну-ааалааа в теремо... ооохх...
Под конец ее речь стала бессвязной, потому что ее уже жестко трахали пальцами — сильно и с большой скоростью. Стройное женственное тело вибрировало, груди призывно вздрагивали в такт движением мужской кисти, а губы больше не улыбались, приоткрывшись.
— Достаточно! — сказал Виктор Михайлович, ужасно собой довольный, снимая крупно то гримасу возбуждения на смуглом лице, то набухшие соски, то мгновенно промокшие тоненькие трусики, едва он вытащил руку. — Я вижу, что ты горячая женщина и хорошая актриса, но мы продолжаем тест.
Он улегся на пол и пристроил камеру на груди, а потом установил член вертикально. Консуэла поняла его правильно и, раздвинув пальцами пизду, насадилась.
— Стоп! — прикрикнул профессор. — Не