Первая измена Сонечки Грицацуевой

Надень туфельку, я вернусь домой. Сколько я тебе должна?

— Сударыня, на как жеж вы пошкандыбаете через весь город с задратым подолом? Мамк! — Митяй окликнул торговку семечками. — Треба чулок постирать. Как быстрема ты постираешь?

— Дык здешнюю грязь за пять минут не отстираешь. К тому ж посушить, поутюжить треба. Тарас, мешки домой отнесёшь, я поду дамочкины чулочки состирну.

— Далеко идти? — Соня едва не плакала.

Она хотела выглядеть как светская дама, госпожа Подопригора. Вот действительно фамилия делает человека. Высокая, статная, с громовым голосом. Ну, а то что она некрасива лицом, так это не влияет на количество поклонников, вьющихся вокруг вдовы майора Подопригора. Сонечка, придерживая подол, выпрямилась, как кумир, последовала в полуподвальное помещение, куда пошла мать Митяя.

Пройдя в этом же помещение сквозь коридор, с натянутыми верёвками, на которых сушилось бельё, Соня наконец вошла в помещение с тремя трёхъярусными нарами и длинным столом.

— Сымайте чулочки, дамочка... Та не глядите на мальцов, вони и не такого добра бачили.

Соня, встав спиной к четверым детям, задрала подол, подтянула штанину панталон, нащупала застёжки подтяжек.

— О, Боженьки, ты мий! Так и исподня ваша в пятнах. А как увидит пан вашу стыдобу? Сымайте и исподню.

— Где же там грязь? Я не вижу? — Сонечка изогнула спинку, попыталась рассмотреть то, на что указывала женщина.

Да. Небольшое пятно рыжины бывшее ранее всего лишь капелькой, от касания с другими частями ткани распространилась на другие места. И выглядело это пятно совсем срамно — какашкой поноса.

Соня сняла и эту часть туалета, моля бога, чтобы на этом окончилось разоблачение, быстро опустила подол, лишь на мгновение показав женщине каштанового пушистика.

— Так и другий чулок сымай вже. — женщина стояла подбоченив руки. — Сямка, подай паночке камейку.

Мальчик лет девяти, полез под нары, вытащил табуреточку, подставил Соне. Тут в помещение вошёл Митяй.

Соня заметила, что он обратил внимание на панталоны, которые держит мать. Девушка покраснела, парень улыбнулся.

— Прошу, пани, до ветра, тут зараз парно будет.

Соня быстро-быстро заморгала ресницами, просушила выступившие слёзки. Идти куда-то без белья, казалось верхом распущенности.

— Нет! Мне и тут приятно, благодарю. — Сказала едва смогла задышать нормально.

— Да, ступайте, пани, это вам не нежное мыло для вашего тела. Глаза выест, не приведи Господь. — женщина начала стирку.

— Да никто ж не знает, що вы без порток. — добил Митяй.

«Значит он точно знает, что я там голая. О, Господи! А воняет и правда ужасно! Давай, Сонечка, иди во двор, там никого кроме Митяя. А он и так знает о сраме моём. А жир то как топится... Похотка зачесалась». — девушка решительно встала, поправила подол.

Дворик принадлежал купеческому домику. В нём была даже беседка. Соня направилась к ней.

— Соня, вы в лянгу играли кода нить?

— Девушки в игры мальчишек не играют. — Соня, однако пожалела, что так высокомерно ответила.

Время нынче такое — революции в столицах, царь от престола отказался.

— А как играть? — Сделав милую улыбку поинтересовалась она.

Отрок достал из-за пазухи кусочек меха толи